Нэнси

Лязг замков, толчок в спину и звук захлопывающейся за спиной двери. Нэнси сорвала с головы черный мешок и огляделась. Судя по решеткам на окнах и двухъярусным кроватям, ее опять запихнули в камеру. Но на этот раз она была не одна. На ближайшей кровати, закинув ноги на стену, лежала женщина лет тридцати пяти. Она обернулась на звук и с интересом разглядывала новенькую.

— За что тебя? — безразлично поинтересовалась она.

Нэнси промолчала. Ее предупреждали на тренировках, что в случае провала никогда и ни с кем и ни о чем нельзя разговаривать. Любой человек — враг, любой вопрос — провокация. Пожалуй, засунь они ее в камеру с толпой уголовников она бы и подумала над своим поведением, но эта дама была для нее явно не опасна. Ее пухловатая фигура явно указывала на отсутствие каких-либо тренировок, а бледный цвет лица — на давнее пристрастие к легким наркотикам. Слабая женщина, уже заскользившая вниз по наклонной, не могла сделать ничего подготовленной разведчице, годами оттачивавшей навыки убийцы.

Решив так, Нэнси молча прошла к кровати у окна и развалилась на матрасе. Кажется, это место считается у уголовников самым «блатным»? Вот здесь и устроимся. Пусть остальные, если они появятся, сразу поймут свое место.

— Зря! — усмехнулась женщина, поняв мотивы своей новой сокамерницы. — Может, выглядеть будешь и крутой, но от сквозняков быстро загнешься. Лучше займи кровать в углу — там теплее и будешь видеть всю камеру, раз уж так всем не доверяешь.

Нэнси поежилась. Она не ожидала такой реакции. Впрочем, менять свое место она не собиралась. От окна действительно тянуло холодом, но что такое сквозняк по сравнению с десятикилометровыми кроссами на морозе, которые ее заставляли бегать в тренировочном центре?

Женщина встала со своей койки и пересела на соседнюю с Нэнси.

— Послушай, ты считаешь себя сильной и независимой. Но это здесь. А там, — она махнула головой в сторону двери камеры. — Там тебя по-любому сломают. Будь ты хоть Чак Норрисом в юбке. Ты ведь явно в первый раз попалась. Значит, ничего не знаешь. Значит, не понимаешь правил игры. Не представляешь, кто есть кто и кому что нужно. А главное — даже не догадываешься, как от твоего поведения зависит дальнейшая судьба. По этому, если хочешь строить из себя не-пойми-что — сразу приготовься к худшему.

Нэнси невольно напряглась. Женщина явно собиралась «поучить ее жизни». Это не доставляло удовольствия, но первое правило разведки — меньше говори и больше слушай. И старайся сделать так, чтобы другие говорили как можно больше. Поэтому она перевернулась на бок и сделала самый заинтересованный вид, на какой только была способна.

Заметив ее реакцию, сокамерница улыбнулась и продолжила:

— Вижу, тебе уже интересно. Может, тогда познакомимся? И, может быть, ты даже узнаешь много полезного для себя.

Она подмигнула девушке, явно собираясь поторговать полезной информацией.

— Хорошо, — согласилась разведчица и принялась рассказывать собственную легенду. — Меня зовут Нэнси. Мне двадцать три года. Дочь портного из третьей гильдии. От родителей ушла пять лет назад.