Ведьма

Косы растрепаны, страшная, белая,
Бегает, бегает, резвая, смелая.
Темная ночь молчаливо пугается,
Шалями тучек луна закрывается.
(С. Есенин)

Детство... У кого-то солнечное, спокойное и безмятежное. У кого-то — вязкое, серое с вспышками чего-то тяжёлого, давящего, поглощающего, затягивающего в трясину стыда и вины за свои почти чёрные волосы, смуглую кожу и карие цыганские глаза, отливающие то позолотой, то старой бронзой, то сыплющие огненными искрами.

Особенного-то в ней ничего не было. Кроме того, что её не любили. С детства. Сторонились, избегали, дразнили. Обычная девчонка. Всегда была изгоем. Сейчас и не скажешь, боялись ли её дети или просто избегали из-за её непохожести. Но не дружили. Мальчишки хотели быть чуть поближе, но она навсегда запомнила тот случай, когда её друг попросил на улице идти за ним на расстоянии нескольких домов. Чтобы никто не подумал, что они направляются к нему домой.

Красота завораживает, так же, как и уродство. Что было в ней — никто не знал. Но её высмеивали за смуглую кожу, черные глаза, длиннющие ресницы. Она плакала, забивалась в угол, пыталась быть такой же, как все. Тщетно. Слишком рано она поняла, что такое одиночество, как надо жить, чтобы тебя видели, замечали и позволяли жить по-своему.

Она не помнила, когда это началось. Случайно заметила — стоит ей разозлиться на кого-то, а потом простить, как с ним что-то случалось. Нет, ничего страшного или смертельного. Так, мелочи.

Обидел молодой человек — на следующий день попал в аварию. Да и аварией это не назовёшь. Поцарапались, даже ГАИ не стали вызывать.

В другой раз её мужчина изменил Инге на её же глазах. Инга, улыбалась, скрывая выворачивающую наизнанку боль. Доиграла свою роль до конца. Уже дома дала злости выплеснуться. Сон не шёл. Перед глазами проносились картинки — вот он обнимает и целует её, соперницу, почти девочку. И вдруг — спокойствие, ледяное спокойствие. Словно мыслям сказали: «Стоп!», опустили шлагбаум, и они, злые, бестолковые, мятущиеся так и столпились перед ним, шумные и беспокойные. Инга лишь сказала: «Бог с ним», — и провалилась в безмятежный сон, поражаясь своему спокойствию и тихой радости. Наутро от соседей по даче она узнала, что случилась там поножовщина — пьяная, грубая, кровавая, но безопасная. Всю ночь вызывали скорую и ездили в травмпункт. Конечно, было не до девочки.

Но искренне забавлялась она случаем с мужем, когда он, познакомившись с девчонкой на три десятка лет моложе себя, решил тряхнуть стариной. Заказал билеты в Париж. И надо ж было такому некстати случиться — извержение вулкана с непроизносимым названием Эйяфьятлайокудль. Рейсы отменялись один за другим, муж вылетел последним, самолёт развернули на полпути. Вернувшись, он позвонил девочке, так и не ставшей его любовницей с предложением самой съездить в Париж, благо жила она в тихом французском городке за пару сотен километров. Но и этому не суждено было случиться из-за внезапной забастовки железнодорожников.

А Инга взяла на заметку то состояние ледяного спокойствия и фразу «Бог с ним». Как будто всю свою боль она отпускала от себя,