Настя и Нгуни

Настя и Нгуни

— Пожалуйста, пожалуйста, хватит! — лепетала Настя, — Нгуни, прошу тебя!

— Молчи! Молчи, сука!

— Нет! Я не могу больше! Неет!

Не обращая внимания на эти стоны, требовательные пальцы расстегивают пуговички элегантных бежевых брючек, щупают увлажнившийся лобок сквозь ткань кружевных трусиков. Полные губы жадно целуют покорно подставленную шею, оставляя красные засосы на белой, почти прозрачной коже. Пальцы второй руки расстегивают пуговки блузки, высвобождая острые грудки, ласкают затвердевшие соски.

— Хочешь, чтобы я прекратила? Ты правда хочешь этого, белая блядь?

— Нееет! Прошу тебя, не останавливайся!

Хочет! Боится, стыдится, проклинает себя, но все равно хочет. Настенька Воронова, красавица, умница, отличница. Былинная русская красавица, Василиса Прекрасная — русая коса, васильковые глаза, алые губы. Сейчас они распухли от жадных поцелуев, коса растрепалась, а ясные глаза затуманились похотливой поволокой. Любой парень — только мигни, будет у длинных, безупречно стройных ног русской красавицы, а она влюбилась в девушку — покорно, отчаянно, безнадежно. И то, что девушка черная только добавляет остроты их отношениям — запретным и от того столь мучительно-сладостным.

Мэриам Нгуни, студентка из ЮАР, учится по обмену на том же факультете, что и Воронова. Ее кожа цвета темного шоколада, глаза черны как ночь, груди полные с темными сосками, а ягодицы круглые, словно спелые дыни. Она — дочь короля зулусов и ведет себя, как подобает черной аристократке: немногословная, но всегда готовая жестко ответить на колкость или оскорбление. Ее лицо — совершенная бесстрастная маска африканской богини, скрывающей бушующий океан страсти. В ее племени не приветствуют лесбийские связи, но здесь, среди русских снегов, пламя африканской страсти прорвалось сквозь корку внешней невозмутимости. Вулкан огнедышащей похоти излился раскаленной лавой, сжигая белую девушку. Неискушенная в утехах плоти, Настя оказалась покорной игрушкой в лапах ненасытной сексуальной львицы.

— Кричи! Кричи дрянь!

— Неет! Пожалуйста, нас могут услышать!

— Пусть слышат! Пусть знают, что ты моя шлюха, — черные пальцы бесцеремонно отгибают резинку трусиков, вторгаясь внутрь влажной расщелины, — ты ведь моя, верно!?

— Твоя, — шепчут искусанные в кровь губы, — только твоя, моя Пантера.

Она и впрямь подобна огромной кошке джунглей — сильная, гибкая, опасная. Звезда женской сборной университета по баскетболу — любая белая спортсменка выглядит рядом с ней робкой и неуклюжей. Настя ненавидит спорт, но не пропускает ни одного баскетбольного матча. На матч Нгуни одевает короткие желтые шорты, подчеркивающие сильные длинные ноги, на которые глазеет весь зал — и Настя люто, до скрежета зубов ненавидит каждого, кто смеет вожделеть ее Богиню.

Зато после матча она принадлежит только ей. Настя всегда встречает ее в женском туалете университета, когда заканчиваются занятия. Там в одной из кабинок, Нгуни грубо прижимает ее к стене покрытой белым кафелем, наслаждаясь властью над белой девушкой. Где-то журчит вода, из коридора слышатся шаги и разговоры запоздавших студентов, а Настя, опрокинутая на сливной бачок, словно в лихорадке отвечает на жадные поцелуи, извиваясь под сильными пальцами, терзающими горошину клитора. Настя бьется в руках Нгуни — растрепанная, полураздетая, в полуобмороке от страха, что их увидят — и в