Людмила Михайловна и её Катя

Людмила Михайловна давно приметила Катю среди других студенток. Катя была на год старше своих сокурсников, но выглядела младше них. Она была тихой и замкнутой, почти ни с кем не общалась. У нее были мягкие каштановые волосы, овальное невинное лицо и всегда грустные глаза. Она никогда не красилась и одевалась блекло. Многие ее сокурсники учились хуже нее. Катя училась хорошо, но в последнее время ее успехи стали падать.

Предмет Людмилы Михайловны сегодня был последним, и она задержала Катю после занятий. Катя сидела за второй партой и тупо разглядывала свои руки. Людмила Михайловна сидела за учительским столом и рассеянно смотрела в Катино личное дело. Девушка приехала из деревни и здесь, в городе, жила у тети. Женщина знала, что тетя ее не очень любит, и вообще имеет довольно неприятный характер.

Людмила Михайловна вся дрожала. Ей было за сорок. Все свое время она посвятила работе, и дослужилась до должности декана. С мужчинами у нее не сложилось, и в последнее время она стала ловить себя на мысли, что заглядывается на студенток. Девушки будоражили ее воображение, в сравнении с мужчинами они были чистые, опрятные и сексуальные. Наконец-то Людмила Михайловна решилась на что-то. Она знала, что назад пути не будет.

— Очень плохо — сказала она, наконец. Катя посмотрела на нее и тут же снова опустила взгляд. — Мне придется исключить тебя.

Катя вздрогнула и подняла на нее влажные глаза.

— Пожалуйста... не надо...

— Почему не надо? Ты этого вполне заслужила.

— Мне придется вернуться домой... — промямлила она. — Я вас очень прошу...

— Ладно, я подумаю. — Людмила Михайловна тяжело дышала от волнения. — Ты должна делать все, что я скажу, понятно?

Лицо Кати загорелось.

— Да... конечно!

— Иди сюда.

Она торопливо встала и подошла.

— Сядь.

Она села на стул возле учительского стола.

Людмила Михайловна встала и закрыла дверь в аудиторию на ключ. Потом она вернулась на свое место и сказала:

— Разденься.

— Что? — тихо ахнула Катя.

— Я сказала разденься! Я последний раз повторила дважды, понятно?

Катя побледнела как бумага. Она сняла через голову кофточку, потом сняла туфли и джинсы и аккуратно повесила одежду на спинку своего стула. Ее руки дрожали.

Людмила Михайловна возбудилась. Волнение и страх от того, что она делает, смешались в ней с этим неистовым возбуждением. Катя осталась в бежевом лифчике, широких трусах и носках.

— Все, все снимай.

Катя всхлипнула и сняла носки, потом лифчик, закрывая груди рукой, а другой рукой стянула трусы, уронив все это на пол. Второй ладонью она закрыла промежность. Босые ноги встали на пол.

— Убери руки.

Катя убрала. У девушки была красивая фигура, небольшие округлые груди и немного широковатые бедра. Она не была совсем худой, но при этом казалась вполне стройной. Ярко-розовые нежные соски напряглись от холода и страха. Между ее ног виднелось много волос.

Людмила Михайловна подошла к ней, погладила ее по щеке и взяла в руки груди. Груди была удивительно упругие и одновременно нежные, у самой Людмилы Михайловны они давно