Дорога в «игровую комнату» Кристины была чуть ли не дорогой в ад. Начну с того, что она лежала через улицу. Мне, не видевшей вообще никакой одежды с того момента, когда мою сеточку в клочья разнесла брюнетка, было уже некомфортно появляться на лоне природы «в чём мать родила». Я не то, чтобы боялась, что моё в целом шикарное тело увидят случайные прохожие. За последние две недели, я на это не обращала вообще никакого внимания. А лёгкий экстрим меня даже возбуждал, что ли. Я больше переживала за то, что на дворе далеко не лето, а промозглая поздняя осень. А я очень не люблю такую мерзкую погоду. Но я шла. Шла, несмотря на жуткий, холодный ветерок, неприятно обжигающий кожу, и сопровождавшую его, такую же прохладную морось. Шла, казалось бы вечность. И дабы хоть как-то отвлечься, я попутно разглядывала то вполне неплохой сад перед фасадом коттеджа, то, идущую впереди, Машу.
Она, как и я, была абсолютно голой. Но, если я ежилась под воздействием не самой хорошей погоды, то моя подружка была абсолютно спокойна и даже не давала намёка на то, что её что-то могло напрягать. Её неплохая фигура очень гармонично вписывалась в садовый пейзаж. И тут я поймала себя на мысли о том, что я непроизвольно стала тщательным ценителем женской красоты. Признавать себя лесбиянкой я категорически отказалась, а вот ценителем прекрасного — пожалуй, да. Но, когда я не нарочно зафиксировала свой взгляд на её, игриво покачивающихся во время движения, бёдрах, и в моей промежности что-то жутко приятно стрельнуло, я начала сомневаться в своей правоте в первом пункте. И пока я отгоняла от себя эти заразные мысли, мы успели свернуть за угол дома.
Внешне картинка перед моими глазами изменилась. Во-первых, где-то сзади остался сад, сменившийся обычным газоном, с парочкой деревьев. Во-вторых, высокий забор сменился чем-то похожим на металлическую сетку. И теперь две молодых девушки приятной наружности, могли попасть в фокус подростков, мирно беседовавших о чём-то на соседнем участке. Дабы избежать не нужного никому из нас засвета, я попросила Машу ускориться. Что Маша выполнила моментально.
Свернув снова за угол, мы вскоре подошли к месту назначения. Первоначально я подумала, что это задний вход в дом, так как на что-то другое большая металлическая дверь, вшитая в стену коттеджа не намекала. Но когда Маша приоткрыла её, и передо мной показалась длинная лестница, ведущая в пугающий непредсказуемостью полумрак, я поняла, что наш путь лежит в подвал. Тем не менее, я без каких-то задних мыслей, смело проследовала в эту загадочную темноту следом за подругой. Только когда лестница осталась позади, и мы оказались в бесконечно длинном коридоре, освещённым лишь настенными светильниками в виде свечей, мне стало слегка жутковато. Света не то что было мало, его хватало ровно настолько, сколько нужно было, чтобы разглядеть дорогу вперёд. То есть его практически не было. И чем глубже мы проходили