Мотель Бейтсов. Часть 5

подбородок Ники указательный палец, поцеловал в губы. Соль уже оросила их, прибавив смака. Третья жена ещё сильнее заплакала, уже судорожно всхлипывая, не обнимала, не выказывала желания.

— Что с тобой?

— Паш... , вс... , зачем тебе ещё... , вс... , жена?

— Если откроем столовую, то будет работать в ней. Мне её жалко. Если она там останется, то так и не узнает радости соития, материнства. Умрёт старой девой. Ты бы хотела для себя такого?

— Только Настя? Вс...

— Сделаем так. Верного оставим за сторожа, и втроём с Андреем поедем туда?

— Я-то зачем тебе?

— Посмотришь, как живут те женщины. Может позавидуешь им. А пока... я напомню тебе как живёшь ты!

С последними словами принялся раздевать мать своей дочери, которая вот этими пышными грудями вскормит её, вот этими губами будет целовать в лобик, в щёчки и пяточки. Верочка будет находиться вот в этой утробе, уже сейчас обжигающей блаженством продолжения рода.

Нет, Ника, всё по-моему сценарию, не нужно пока сосать. Я твой муж, я твой хозяин и буду позволять тебе делать, что хочу сам! Не волнуйся, родная, я помню о вознесении тебя на вершину блаженства. Обилие твоих ручейков, снабжающих обе ляжечки влагой, соблазнительно. М-м-м-м, упоительно! Ляг, родная, на постельку, я хочу лакать влагу, как Верный воду из миски...

А теперь, милая моя жёнушка, вспомни, как в тебя вошёл мой фалдус, вспомни, как ты его принимала, подмахивая не хуже балерины. Вспомнила!!! Уже не плачешь? О-о-о-о! Да ты уже согласна со мной, что я в состоянии обрюхатить всех женщин в округе? Конечно я и тебя не забуду, дурочка. Буду наполнять тебя вот таким... , вот таким... , вот таким семенем!

Ника, восстановив дыхание, уже не такая грустная. В глазах задор. Хочет ещё. И теперь по её задумке. Сейчас предугадаю. Подмыться моей мочой, походить во дворе обнажённой и воспользоваться мной как мужчиной, для услады своего молодого тела, на молодой траве за домом.

Что она и озвучила с точностью до точки. Обнажёнными мы пошли за дом, женщина присела. Поймав первую струю ртом, сполоснула зубы, выплюнула. Оросив, щёки и шею, подставила груди, прося направлять струю на соски. Они опять окаменели, призывали сломать их. МочИ во мне скопилось много, поэтому хватило и на живот, и на промежность. Большие лепестки звучно чавкали, будто хихикали, напоминая о себе, как они входили вслед за пенисом в трубу, и боясь расставания, возвращались с членом наружу.

— Пашенька, извини, но кроме как — заебись, я ничего не могу сказать.

— Ты на животном уровне пытаешься закрепить на себе мои запахи, чтобы ощущать себя моей самкой. — Я снял капельку мочи с соска, слизал. Во мне тоже проснулся инстинкт самца. Я лёг на траву. — Теперь ты пописсай на меня.

Женщинам, чтобы помочиться стоя, нужен настрой. Поэтому Ника никак не могла начать, она хихикала, говорила, «Сейчас... , сейчас». И поток прорвался. Такой же широкий, как и влагалище, как и