Мотель Бейтсов. Часть 5

мой и тётя мамы, умерли этой зимой.

Ника уже ополоснулась, надела свободное платье на голое тело. Выработалась привычка — если я с кем-то разговариваю, то будет чаепитие. Мне тоже нужно смыть запахи мочи и пота.

Через пять минут начинаем пить чай. Василий и есть тот человек, который занимается лесоохраной.

— Если какая комиссия из центра нагрянет, я тебя предупрежу — тогда не ходи за дровами. А в остальное время расчищай лес от мусора. Но комиссии сюда заезжают редко, потому что зверья ценного осталось мало, так что можно не дрейфить. Да! Самое главное! С огнём будьте осторожны! И... если будете пилить бензопилой, то пили под самую почву и прикопай пенёк.

— Кстати. Нужно нашим позвонить, чтобы купили бензопилу.

— Не покупай. У меня на кордоне три лежит. Две из них списанные по причине поломки. Отвезти в город, из двух одну сделать.

— Да Ника у нас механик. Может быть и сама сможет. Слышишь, милая, не зря значит ты голышом ходила. Видишь какой хороший человек тебя заметил?

— А я тебе раньше предлагала. Может ещё какой хороший человек попался бы. Ха-ха! Вась, ты женат?

— Был! Ей не понравилась жизнь в лесу. Ну-у-у, вы то, не в лесу, каждый день новые люди. Видно, как вы весело проводите время!

— Долго прожили? Дети?

— Предохранялись два года. — Один ответ на два вопроса. — А вы?

— Мы с Пашей всего четвёртый день. Не предохраняемся. — Нике понравился простой дружелюбный парень. — Жену не подыскивал?

— Да надо бы. На кордоне животина осталась. Кормить, поить нужно. Постирушки...

— И согреться? Сбежавшая тёплая была? — Простота Ники, сняла остатки напряжённости с Василия.

— Да какой там... ! Хотя может я сам не сильно раскочегаривал.

— Паш, можно показать? — Я понял, чем она хочет похвастаться, кивнул. — Надо было вот так.

Ника повернулась к нам спиной, задрала подол платья. За полчаса красные пятна на ягодицах стали бордовыми — завтра это будут сплошные синяки. Постояв так несколько секунд, Ника поправила платье.

— Теперь сидеть не могу... Со следующей женой так делай. Ну и естественно дери её после учения.

— Хорошо, ребят. До того же пота, который от Павла шёл... А что, есть кто на примете?

— С участковым уже познакомился? Завтра с ним пойдём в скит к староверам. Идёшь с нами?

— Не-не-не! Я знаком с их, так сказать, отцом. Та ещё сволочь. Ежемесячными постами женщин до истощения довёл. С коровами и курами и то лучше обходится.

— Сколько ему на вид лет?

— За скудной бородой лица не разглядишь, но по моим оценкам, опять же сравнивая с другими дедами, то лет восемьдесят.

— Ну я так и предполагал. Настя, младшая из них, семнадцатилетняя. Если не учитывать, что кто-то из младенцев умер, то дед до шестидесяти пяти лет брюхатил дочерей.

— Дочерей? Я думал, что они добровольно к нему идут. Во дела!

— Возможно Настя и её сестра ещё девственницы.

— Вась, даже за целкой в скит не пойдёшь? Знаешь потом