Мотель Бейтсов. Часть 13

что не уверен в её беременности, объяснил какие бывают признаки у беременных женщин. И Катя его полюбила... Полюбила и сменившего убитого... , и следующего...

Привыкла что взводные менялись раз в неделю, уступая её, Катино тело, другому вставшему на его должность.

А куда деваться? Война войной, а любовь жила. Нет! Она не пряталась под мужчинами. Вместе с ними совершала вылазки в тыл врага, чтобы добыть хоть кроху информации о противнике, чтобы хоть как-то помочь Родине одолеть врага. В разведку она попала, рассказав о своей хорошей зрительной памяти. Даже ночью, во тьме помнила расположение воронок, столбов с колючей проволокой.

После таких вылазок, когда все силы были уже на исходе, когда разведотряд отдыхал как попало, сбиваясь в кучку, чтобы сохранить тепло в мокрых шинелях. Тогда в парнях просыпались резервные силы, они лезли к ней под шинель. Разве были у неё силы отказать родным братишкам и отцам в телесном удовольствии? Нет!

Национальность её сослуживцев никогда не играла главенствующей роли при соитиях. Верней она вообще не знала о других нациях и расах. В её семье говорили по-пермяцки, в доме напротив их двора, по-русски. Она иногда думала, что в третьем доме от их двора говорят на совершенно другом языке, и ей отвечают по-русски, потому что она его ЗНАЕТ. Татарин или еврей, белорус или мордвин, латыш или украинец, в пылу страсти, переходящие на свой родной язык, говорили ей только о любви, и Катя принимала такую любовь, отвечала на пермяцком.

И мужчины её берегли. Первыми прикрывали её от возможного попадания пуль, осколков. Она первой получала котелок с едой. Ей создали запас ваты или бинтов необходимых при менструациях. Обустраивали лежанку в блиндаже разведвзвода.

Никто не обозвал её блядью, никто не позволял кривить на неё взор. До посинения сжав скулы, чтобы не выстрелить, вскидывали ППШ, направив его на обидчика, только посмевшего подумать о ней плохое. И вновь любили её, как сестрёнку, как дочь... как жену. Баловали трофейными сладостями, украшениями немецких офицеров.

Май 2008

Екатерина Николаевна дошла до следующей остановки. Подумав, что сердце остановится до того, как она доберётся до дома, присела на скамью.

Февраль 1943 года.

Как она не забеременела в течении двух лет такой заливки?! Видимо Господь берёг её для супруга.

И это Он сберёг её от всей массы осколков, рванувшего сзади, снаряда. Около ста грамм железа, до сих пор лежащего в сундуке, в Масловке, вытащили хирурги из её спины и ягодиц.

А супруг появился сразу после того как она очнулась от наркоза. Он, также забинтованный, поглядывал на неё, лежащую на животе, со своей полки госпитального эшелона. Он, стесняясь, шёпотом, говорил санитарочке что ему нужно справить нужду, смотрел на Катю — не видит ли она его срам. А она, не стесняясь, приподнимала тело на руках, оголяла груди, писсала в «утку»...

Их привезли в глубокий тыл. С зимней тишиной, с покоем, часто нарушаемыми криками: «Ура!» «В атаку!» «Мама, помоги!» раненых бойцов страны. Её попутчика