Стерва

и видеть мог все то же самое и даже больше! В итоге Наташа психанула и демонстративно ушла из столовой. Олеся бросилась следом, догнав подругу лишь у двери в их спальню. Она схватила ее за руку и развернула к себе.

— Наташ, что происходит?!

— Ничего. Отстань!, — она попыталась высвободить запястье, но Олеся держала крепко.

— Не отстану, пока ты не скажешь?

— Идите дальше развлекайтесь! Вам ведь хорошо вместе! Весело...

— Да мы просто разговаривали. Ты чего?! Ты ревнуешь что ли?!

Наташа не ответила. Она с силой выдернула руку, бросилась в спальню, рухнула на кровать и зарыдала. Олеся вошла следом, закрыла за собой дверь, села рядом и стала успокаивать ее, как могла. Лишь минут через 10 ей удалось услышать что-то вразумительное. Сквозь непрекращающиеся всхлипы, ей удалось понять причину Наташиной истерики. Правда ошеломила Лесю. Голова наполнилась туманом, пульсирующим в такт бешеным толчкам крови в висках. Натуся, ее родная девочка, долгое время была любовницей своего родного брата! И она до сих пор его любит! А сейчас просто безумно испугалась, что может остаться одна, если сойдутся ее Вася и ее Олеся.

Девушка села на кровать, абсолютно пришибленная свалившимся на нее знанием. Наташа тоже молчала, боясь неосторожной фразой еще больше напугать подругу. Наконец, Олеся задала тихим голосом саамы важный для нее сейчас вопрос:

— У вас... что-то было с тех пор, как мы вместе?

— Нет, Лесенка! Клянусь!

— Почему?

— Я не могла... из-за тебя... Я слишком сильно люблю тебя, чтобы обманывать.

— Но... ты ведь хотела?

— Да, — опустила глаза Наташа, — Ты... ты считаешь, что это отвратительно?

— Что именно?

— Что я... и Вася... ?

— Что вы просто любите друг друга? Нет! Я не считаю это отвратительным. Вы — брат и сестра, ну и что? Сердцу не прикажешь ведь... Просто... Я теперь почему-то считаю себя лишней.

— Ты не лишняя, Лесь... Но я тебя понимаю. И не знаю, что делать... Совсем не знаю.

— Я тоже... — Олеся вдруг встала, — прости. Мне нужно побыть одной.

— Ты... не уйдешь?!, — Наталья посмотрела на девушку полными страдания и боли глазами, — Я не смогу без тебя!

— А без него?

— И... без него не смогу, — сильная, несгибаемая, железная бизнес-вумен вновь заплакала, как ребенок, — Не... не... < всхлип> уходи, умоляю! Я < всхлип> люблю тебя.

— Я тоже, Наташ. Но я... я не знаю. Не знаю, как мне поступить!, — Олеся молча переоделась в уличное, растерла запястьем набежавшие слезы и решительно вышла из комнаты, оставив подругу в одиночестве.

Едва глухо захлопнулась входная дверь, в спальню осторожно вошел Вася.

— Ты ей все рассказала?

— Да.

— Зачем?

— Я не могу так с ней. Во лжи...

— Она вернется. Обязательно вернется.

— Может быть... А что потом?

— Я думал об этом. Рано или поздно это должно было случиться, — Вася сел на кровать и положил руку на волосы сестры, — Но лучше рано, чем поздно. Я съеду. Сниму квартиру. И все у вас будет хорошо.

— Не будет,