тему, как тяжело живется взрослеющей девушке под церберским вниманием родителей.
— Очень мило, — молвила Элеонора на мою финальную жалобу по поводу ультиматума родителей возвращаться ну никак не позже восьми вечера от подруг. — А теперь купаться!
Пойманная врасплох, я как под дурманом взяла полотенце и прошагала с Лузой за Элеонорой к пляжу. Туда вела аккуратная дорожка из мелкого камня, по сторонам которой росли ухоженные цветы, кусты, деревья — словом небольшой парк, просто изумительно! Пляж был песочным, поэтому обувь мы скинули у входа к нему, где заканчивалась дорожка. Было около одиннадцати утра: довольно тепло, но, ни солнце, ни песок не обжигали кожу. К тому же с океана дул ласковой прохладой легкий ветерок.
Здесь пришлось очередной раз моим глазам лезть на лоб, когда Луиза вслед за туфельками сняла с себя и одежду. Быть может она и смущалась моего присутствия, но виду не подала, с задорным криком кинувшись к пенистым волнам. Под наблюдательным взглядом Элеоноры, который был до неприличия доброжелательным, мне пришлось проделать тоже самое. Знай я, какие эмоции испытаю в следующие мгновение, тут же сбросила все шмотки с себя, не поколебавшись ни на секунду!
Боже, какое же это было блаженство остаться тогда нагой! Теплый ветер обдувал, лаская морской свежестью, все тело, каждую его клеточку. Это было невероятно. Как будто вместе с одеждой я сняла с себя и непосильный груз чего-то еще, что таскала всю жизнь за собой, как будто я не была никогда по-настоящему свободной и только сейчас ощутила это. Невообразимая легкость наполнило все мое тело, и я буквально полетела вслед за Луизой в лазурные волны океана. За моей спиной, звонко смеясь, бежала Элеонора. В воду мы влетели одновременно, подняв тучу брызг. Не буду подробно останавливаться на нашем купании, скажу лишь, что тогда я была очень счастлива, находясь рядом с этими великолепными женщинами. Мне трудно было оторвать глаза от их красивых тел, хотелось даже дотронуться, особенно до Луизы. До Элеоноры — тоже, но каким-то внутренним чутьем я понимала, что ей нужно нечто другое.
Наплескавшись вдоволь, мы улеглись на расстеленных полотенцах, подставляя нежным солнечным лучам свое тело. Никто ничего не говорил, все наслаждались природой. Первой встала Элеонора, и в извинительном тоне, сославшись на неотложные дела, пожелала нам удачного дня, наказав Луизе заботиться обо мне, чтобы я не перегрелась на солнце, которое к тому моменту начало немного припекать.
После ее ухода мы с Луизой еще раз ощутили прохладу океана на своих телах, а затем поспешили укрыться от солнца в тени листвы стройных деревьев, что росли у побережья. Горничная плохо говорила по-английски, а я вообще не знала итальянского, ее родного языка, поэтому нам обеим приходилось практиковаться во французском. Я выяснила, что Луиза по каким-то причинам спешно бежала из маленького городка в северной Италии, повстречав на своем пути Элеонору, которая охотно приютила молодую вдову с двумя маленькими детьми на руках. Что стало с ее мужем,