Розы и шипы

от прилившей в них крови и даже (она отчётливо — как под лупой, чувствовала это) — покрылись мелкими бисеринками пота. Не веря своим глазам, подруга осторожно поднесла тонкий, дрожащий пальчик, осторожно прикасаясь к её вспухшим губам, каждоё её прикосновение вызвало сначала усиление жжения, острое как удар холодным лезвием бритвы ощущение прикосновения другого тела и непередаваемое чувство зависимости от чужой воли и ласки. Прикоснувшись кончиком пальчика несколько раз к её губам, они обнаружили, что от каждого прикосновения её тело словно бьет в губы невидимая молния и не в силах сдержаться она, словно от удара с силой выгибается и трепещет губами, не в силах сдержать тихий больше похожий на мольбу стон. Неуверенно, вопросительно глядя на неё, подруга чуть отняла пальчик вверх, словно спрашивая нужно ли продолжать эту странную пытку, её волосы по-прежнему уютным шатром окружали её распростёртое нагое тело и несмотря на шок и страх от пугающе острых и непривычных ощущений, ненавидя себя (а больше подругу) за ту странную власть, что приобретена над ней, она слегка прикрыв от горячего стыда глаза, глядя в никуда, почти физически ощущая этот пальчик, потянулась за ним губами, лицом, всем своим дрожащим от стыда и наслаждения телом. Когда она ткнулась в него, новый удар ощущений буквально парализовал её. Широко распахнув от шока глаза, она увидела заполнившие пол-мира в этот момент глаза подруги, странно подёрнутые какой-то сюрреалистичной дымкой, подруга чисто машинально провела пальчиком по самому краю её губ, это простое движение казалось, просто разрезало губы пополам и отбросило её.

Порывисто дыша, как в тумане, она забыла обо всём. Теперь для неё во всё мире существовал только этот карающий и дарующий наслаждение пальчик, она, уже смертельно ненавидя, как раненый зверь, обречено поднимающийся в последний раз, потянулась к нему понимая, что скоро, очень скоро она будет ласкать этот пальчик так, как никогда в жизни не ласкала даже собственное тело, что этот пальчик войдёт в её тело и она найдёт ему там массу самых разных и восхитительных занятий, способных длиться если не бесконечно, то наверняка, она была в этом уверенна — 0—0-0чень долго!!! И тут с ней произошло тоже, что и на татами, что её сансей называл сатори — она неожиданно, как россыпь, радужных капель представила-увидела-услышала даже почуствовала как дальше будет это всё продолжаться. Словно набор блоков-связоки, ключей и ударов, подобно шахматным комбинациям веером пролетели перед ней все те ласки, которые предстоят им обоим сейчас и даже через много дней, словно со стороны она увидела взгляд подруги, в котором было нечто, неизмеримо (и в то же время так знакомо) старше всего, что она знала.

Она поняла, что вступила на абсолютно неизвестную ей территорию, она осознала что, если она сейчас будет продолжать оставаться на ней, то всё кончится после бури невероятных и сумасшедших, потрясающих по своей откровенности и искренности ласк (она отчётливо представляла каких), вкусом сока друг друга