Наказание для стервы. Части 7-9

ниже собственного достоинства. К слову сказать, дама также не курила и не употребляла спиртное.

— А ты что, пидаразка, не привыкла что ли к такому обращению? — осведомилась Верка.

— Вы унижаете мое достоинство. Я Ваша пленница, но это не значит, что Вы можете так меня унижать. Ведь Вы обычные, грязные и страшные уголовницы, а я красивая успешная молодая дама! — пленница набралась храбрости и сказала все это, но тут же пожалела о сказанном.

— Ах, ты, хуйсоска сраная! — Оксанка подошла к даме и стала бить пленницу по лицу, — Так ты меня отблагодарила, за то, что я тебе руки развязала!

Верка подошла сзади пленницы, завела ее руки за спину и, под всхлипы дамы, вновь связала ее руки скотчем. Вновь оказавшись в унизительном для госпожи Ишкимовой положении, со связанными за спиной руками, дама решила больше не отвечать на вопросы бандиток. «Делайте со мной все что хотите, извращенки грязные, ничего не скажу», — думала дама, когда уголовницы вновь стали задавать ей вопросы: сколько ей именно лет, когда у нее день рождения.

— Так сколько тебе лет, с угрозой в голосе повторила вопрос Нинка.

— Тридцать. Я родилась 3 апреля 1977 года.

Вид напуганной полуобнаженной красивой молодой дамы со связанными за спиной руками, а также ее такая длинная роскошная юбка, вызвали у Нинки сильное сексуальное желание, но уголовница решила не спешить, а насладиться унижением и страхом пленницы.

— Встань, сука! — заорала Нинка, — Верка, держи ее за плечи! Дама встала.

— Твои сиськи, какие, а! — Нинка с гадкой ухмылкой провела рукой по бюстгальтеру дамы.

Грудь дамы вздымалась от волнения, во рту пересохло, а пунцовая краска стыда заливала ее бледное лицо. Когда в ночной тишине щелкнули лямки бюстгальтера, дама не сдержалась и заплакала.

— Не реви, сука! — Нинка, словно с наслаждением, ударила даму ладонью по щекам, что вызвало у пленницы только новую волну слез. Верка потянула за волосы голову дамы кверху и языком поцеловала Шолпан Дамировну в шею, заставив ту съежиться и зарыдать еще сильнее. Оксанка стала лапать обнаженные груди дамы руками. Груди у дамы были хорошо развитыми и упругими, с твердо торчащими розовыми нежными сосками.

— Девочки! Я же молодая интеллигентная дама, старше Вас! Мне тридцать лет! Не надо! Умоляю! — Шолпан Дамировна понимала, что ее мольба в такой ситуации бесполезна, но она все же надеялась, что ее не будут насиловать.

По поводу своей интеллигентности, конечно, дама сказала только часть правды. Нельзя было назвать эту коварную мошенницу интеллигентной, но образованной дама была. Помимо высшего экономического образования, Шолпан Дамировна свободно владела английским, немецким и французским языками. В совершенстве знала и родной, казахский язык.

— Не брыкайся, ты! Сколько раз повторять! — с раздражением сказала Нинка, когда дама попыталась вжаться в спины Оксанки и Верки, словно ища у них защиты.

— Хотя бы юбку не снимайте! — умоляла дама, когда Нинка стала щупать кожаный ремень на ее юбке.

Нинка остановила свои движения рукой, и хитро, глядя даме в