Потому что я — рабыня

похожих друг на друга, как две капли воды, напоминали личных телохранителей дочки богатенького папаши. Их чисто выбритые головы, похожие на отполированные бильярдные шары, почти не двигались, только узкие глаза нервно шарили по углам.

Девушка по сравнению с ними выглядела просто миниатюрной. Коротко стриженные русые волосы, уложенные в аккуратную прическу, очень подходили её овалу лица. Одета девица была в короткую кожаную блестящую куртку, плотно облегавшую её стройное тело и выделявшую высокую грудь размером не менее четвертого. Короткая кожаная узкая юбочка на бедрах была украшена широким поясом с круглой серебряной пряжкой. А сетчатые чулки и узкие сапоги давали представление о стройности ножек.

Телохранители разом устремили свои взоры на хозяйку, и та еле различимо бросила:

— Подходит.

Я даже не успела сообразить, что произошло, как мне в лицо ударила струя какого-то газа. Я закашлялась, в глазах защипало, в горле запершило. Дальше ничего не помню, будто провалилась в болотный омут.

Очнулась я в каком-то светлом помещении, похожем на медицинский кабинет. Стены и потолок были облицованы кафелем нежного салатового цвета, на полу тоже был кафель, но белый. Я лежала совершенно голая на медицинской кушетке. Попробовав пошевелиться, я поняла, что крепко привязана к лежанке ремнями. Мои руки были заведены за голову и привязаны к краям изголовья. Ноги тоже были разведены в стороны и привязаны ремнями к углам. Скорее всего, там имелись специальные кольца, ввинченные в основание кушетки.

Я попыталась приподнять голову, но и этого сделать не смогла. Широкий кожаный ошейник, надетый на меня, был пристегнут к лежаку, а рот был заткнут большим шаровидным кляпом, который не давал возможности говорить, но и не мешал дышать.

В комнате никого, кроме меня, не было, и мне стало страшно. Первая мысль, которая меня посетила, была о том, что я попала в руки к торговцам человеческими органами. Вполне логично. Девушка молодая, здоровая. Бери — не хочу! Тут я совсем скисла и забилась, как сумасшедшая, но очень скоро израсходовала все силы и притихла. Только слезы катились по щекам, а из заткнутого рта доносились противные сдавленные звуки, похожие на мычание.

Сколько я так пролежала, не знаю. Но вот дверь отворилась, и в комнату вошла та самая девушка. За ней следовали её верные охранники. Сейчас она одета была совсем по-другому: в черное трико из блестящего латекса, длинные, почти до паха сапоги на высокой «шпильке» и длинный пластиковый плащ, который развевался при ходьбе, как королевский шлейф. В правой руке она держала короткую плеть, которой постукивала себя по бедру.

— Ну, здравствуй, рабыня! — сказала девушка, подсаживаясь на край кушетки, — Удивлена?

— Мг-му, — только и смогла выдавить я.

— Понятно, — улыбнулась девушка, — Но не расстраивайся. Я тебе всё объясню. А ты слушай и запоминай.

Я дернулась, пытаясь дать понять, что не желаю никого слушать, тем более, в таком виде. Девушка удивленно приподняла бровь и вдруг больно хлестнула меня плетью по соску. Я вскрикнула, после чего последовал еще один удар по