Чувственная поездка в Петербург. Часть 3

для обозначения места нашего условного зеркала, а Дениса попросить поставить фоном романтическую музыку с некоторой сменой ритма. Все это было быстро исполнено.

— Ты хочешь быть в этом этюде ведущей или ведомой? — спросила меня Инга.

— Пожалуй, мне лучше ведомой в этом мастер-классе.

— Ну раз мастер-класс — так мастер-класс. Становимся по разные стороны ленточки на одинаковом расстоянии и сначала просто слушаем музыку, вдумываясь в нее с закрытыми глазами. Мысленно представляя наши возможные движения под нее, видя себя как бы со стороны. У каждого движения в хорошо поставленном танце есть свой психофизический смысл, намекающий на что-то в предшествующей или будущей жизни персонажа. И этот смысл задает чувственную подачу движения или интонации.

— Прямо по системе Станиславского.

— Ну, в общем-то, да.

Мы встали на свои «зеркальные» позиции в комнате и, закрыв глаза, начали вслушиваться в то, что нам говорила музыка, мысленнно отвечая музыке движениями.

— Помни: главное в этом пластическом этюде не внешняя синхронность движений, а внутреннее импровизационное совпадение. Мы должны попасть на общую энергетическую волну. Так что «танцуй глазами» мне в глаза и втягивайся в одно целое со мной. Я попросила поставить музыку со сменой ритмов, чтобы уйти от монотонности. Чтобы в каждой части этюда была своя кульминация и свое плато для начала восхождения на следующую вершину. Кстати, именно этот момент смены характера движения или интонации и производит на искушенных зрителей самое большое, взрывное впечатление. Итак, я буду «отдаваться глазами» тебе, а ты — мне. Объявляю десятисекундную готовность...

Комната снова стала наполняться музыкой. Сначала медленно приблизились к нашему «зеркалу», как бы внимательно и немного критично рассматривая свое отражение друг в друге. Я почувствовала какую-то свою удивительную слитость с Ингой в танцевально-театральный тандем. Совершая как бы раздевающие себя движения (при этом вся одежда оставалась на месте) Инга начала чувственно танцевывать на месте, играя в разные состояния. От задумчивости она переходила к кокетливости и потом дерзости, а затем снова, словно смутившись своей смелости, возвращалась к скромности. Так повторилось три раза. Эта наша «примерка к раздеванию» смотрелась невероятно возбуждала меня. Я почувствовала, что начала течь. Потом мы обе отошли от нашего воображаемого зеркала, томительно медленным движением сняли из-под платьев трусики и резко, почти синхронно бросили их в лицо Денису.