Потенциал

воплей. Ждал чего-то. В груди и голове царила оглушающая пустота, ни каких эмоций. Эван упер локти в бедра и опустил подбородок на кулаки. Страха не было, но он не мог не рассуждать о том, что только что случилось.

... Она не поняла, что я был в спальне. Наверняка не поняла. Если бы она проснулась, она бы вздрогнула, повернула голову, что то сказала бы. Меня же невозможно было не заметить! Я не трогал ее, сдержался. Но это ни чего не значит. Я провалил испытание. Я кончил, как пьяный от гормонов пес. Бррр... какая мерзость! Я не трогал ее, но помню, какие ужасные вещи и желания одолевали меня в эту минуту. Я точно больной!

Он вздрогнул и подскочил на месте едва не опрокинув стул, когда на кухне внезапно вспыхнул свет.

— Эван? — удивленно спросила Глория, стоявшая на пороге. Ты что тут делаешь?

— А ты что тут делаешь? — вопросом на вопрос ответил мальчик, щурясь от света. Куда ты собралась?

— Мне приснился кошмар. Дианы нет дома, ты не должен меня баловать поэтому я хотела...

— Нет, не стоит будить маму! — поспешно сказал Эван, сообразив куда клонит девочка.

— Откуда ты знаешь, что она спит?

— Э-ээ... я не знаю, я просто предположил. Уже слишком поздно, и из их части дома не доносится звуков.

— Но мне страшно!

Он понял, куда она клонит и это ему не понравилось. Сейчас было совсем не то время, что бы успокаивать младшую сестру, еще слишком свежи были воспоминания о преступлении, которое он совершил. Эван хотел побыть в одиночестве, лечь спать, надеясь что утром ужас произошедшего притупится или вовсе исчезнет. И нельзя было будить Кэнди. Следы на ковре были сейчас слишком заметны. Утром, он был в этом уверен, она будет думать, что ей просто что то приснилось.

— Я не могу сейчас быть одна. — жалобным голосом произнесла Глория. Давай хотя бы немножко поговорим.

Отец был прав. Не смотря на все его усилия, Эван остался мягким и добросердечным. Сестра была слишком взрослой для того что бы он сидел у ее кровати и успокаивал после глупого ночного кошмара но он не мог отказать ей, как это без сомнений сделал бы отец: Хорошо малышка, я побуду с тобой, пока ты не заснешь.

... Может быть, доброе дело перевесит плохое?

Эван оставался в комнате Глории, пока она не засопела, свернувшись калачиком под пестрым одеялом с изображением Микки-Мауса, и только после этого, тихо что бы не дай бог опять не разбудить ее, пошел к себе в комнату. Он в который раз мысленно не согласился с отцом. Что бы тот не говорил, Глория по-прежнему оставалась малышкой Гло, которая не могла заснуть без своего любимого плюшевого медведя, и сказки рассказанной на ночь любимым братом.

Эван принял душ и улегся в постель раздевшись до гола, очень надеясь, что сон избавит его от мук совести и страха, а завтра будет новый день,