Пятница тринадцатое

ногу, и в уме отсчитывала секунды. Наконец клерк предложил мне расписаться в квитанции, и выдал мне ровно пять тысяч. Кольцо он упрятал куда-то в сейф, и сказал, что если через десять дней его не выкуплю, то он отправит его куда-то на переплавку. Ладно, выкуплю как-нибудь. Сейчас шкуру свою спасать надо. Так что бегом в магазин, к терминалу.

Зажав в руке заветные пять тысяч, я вновь по очереди засунула их в ненасытное жерло автомата. Чек вылетел, и в нём были уже совсем другие цифры. Так. Теперь разблокирую компьютер, а потом пойду и заявлю, что изначально речь шла о пяти тысячах, и пусть мне половину сейчас же возвращают. Не то в суд подам. И снова бегом домой по лужам и грязи. Я вбежала в квартиру вся до нитки вымокшая, и грязная как чушка. Шлёп, шлёп, шлёп через палас, и снова за компьютер. Я села, отдышалась, и потёрла виски. Так, ещё сорок минут осталось. Успею. Главное — не торопиться и всё сделать правильно. Собравшись с мыслями, я вновь так же тщательно и безошибочно ввела последовательность в поле разблокировки. И обомлела. «Вы ввели неверный или устаревший код. Произведите оплату повторно и введите действительный код. «Опять выскочило то же самое. Они что, издеваются? Я тупо сидела и перечитывала сообщение снова и снова. Время шло, но для меня это уже не имело никакого значения.

Я сидела как вкопанная, и смотрела в монитор невидящим взором. Вся мокрая, грязная, я тихо скулила как шакал на полнолуние, и не шевелилась. Палас вокруг меня и вместе со мной представлял теперь довольно жалкое зрелище, но мне было уже всё равно. Я медленно встала и молча направилась в кухню, пройдясь в который раз уже по грязному и убитому ковру. Вынув из микроволновки все сухари, я уложила их в кулёк. Что ещё? А-а, вот. Чашку, ложку, и пару сменного белья. Вилку наверное, не положено. Я присела на самый краешек дивана, и морально приготовилась к своему аресту. На мониторе продолжала висеть зловещая картинка, а время-то вышло. Что-либо предпринимать теперь было поздно. Сейчас за мой придут. И всё равно я вздрогнула, когда раздался звонок в дверь, а сердце моментально ушло в пятки. Я встала, и обречённо опустив голову, пошла открывать. Что-ж, от тюрьмы и от сумы не зарекайся. Я открыла входную дверь, высунув в проём руки, чтобы на них сразу же надели наручники. Всё, сдаюсь, и готова к чистосердечному очищающему признанию. Да, дрочила, мастурбировала на групповуху, сознаюсь, был такой грех. А про распространение педерастии? Теперь уже не знаю. Придётся на себя всё брать. Ох, горе мне, ой-ой-ой.

Однако, я совсем не ожидала того, что увидела. Вместо группы бесстрастных омоновцев в масках, шлемах, с автоматами наперевес и во главе с симпатягой мистером Бондом, на пороге стояла высокая симпатичная девушка лет двадцати пяти, в спортивном костюме и в кепочке козырьком назад.