Пятница тринадцатое

просто вирус-вымогатель, и всё?

— И всё.

— И никто меня не арестует?

— Никто.

— А кому тогда я штраф платила?

— Мошенникам. Правоохранительными органами вас запугали, и выманили все денежки. А киберпреступник снял их со своего счёта и умыл руки. Вы сами перевели их на его номер.

— Ой мамочки, я всё отдала — я стала снова хныкать.

— Сколько, если не секрет?

— Много. Десять тысяч — тут я совсем разрыдалась, и ревела уже как белуга.

— Бедная — сказала она и погладила меня по голове. Она гладила и гладила, и её лицо неуклонно приближалось ко мне. Я перестала плакать, когда почувствовала на своих губах страстное горячее дыхание.

Я не помнила, как оказалась сидя на полу на небольшом чистом островке затоптанного мною пушистого ковра. Маша нежно обнимала меня за шею и бесстрастно смотрела мне прямо в глаза. Она медленно опускала руку вниз по моей шее, и я ощущала движение мягких пальцев, неумолимо захватывающих твердеющую грудь. Кораллово-алые губы настойчиво покрывали обжигающими поцелуями моё лицо и её язычок неожиданно встретился с моим. Я приоткрыла рот пошире, впуская его подальше в себя. Лишь изредка я прикрывала глаза, смотря перед собой невидящим взглядом. Зрение превратилось в чувство, и ощущение новизны срастных прикосновений заставляли содрогаться всё тело. Тот пошлый утренний онанизм. Каким он мерзким показался мне теперь. А нежный тонкий запах прижавшегося девичьего тела манил и возбуждал по-настоящему. Я не могла, и не пыталась сдержать эротического экстаза. Половое возбуждение от происходящего нарастало толчками, и я переплетала свой язык с её язычком, настойчиво двигая его вперёд. Дверь не была закрыта на замок, и мне сейчас было не до каких-то там Бондов, Мегрэ и Пронинов. Маша уже дерзко трахала своими пальцами мою текущую пещерку, и их кончики ритмично толкали мой клитор. Они неумолимо продвигались глубже, и скользили, полностью накрыв пульсирубщую горошину. Её рука проникла под трусы глубоко внутрь между ног, и сверху на грязных колготках расплывалось мокрое пятно. Сладкий дурман самой нежной любви опутал мой разум густой паутиной. Я одобрительно стонала в ответ, и отвечала на требовательные стмуляции движениями навстречу. Когда рука продвинулась ещё дальше, казалось за предел моих возможностей, её ладонь накрыла клитор полностью. Я издала протяжный стон, и начала изгибаться, не отрываясь от губ. Извивааясь и подрагивая от наслаждения, я пылала и цвела в каком-то ярком любовном бреду, и тонкие струны пьянящей страсти натягивались в моём теле всё сильней, с каждым движением пальцев, хозяйничавших внутри меня. Они со звонм в голове начали рваться быстрой чередой, захватывая всё внутри меня яркими вспышками оргазма. Багровая мгла медленно оседала в сознании и меня била крупная дрожь, когда я в отчаянном порыве нанизалась на её руку в последний раз.

Я пришла в себя, и оказалось, что сижу на паласе на том же месте, и Маша гладила меня по голове. Она нежно смотрела мне в глаза, и вдруг я осознала, что