Потенциал. Глава 8

к Ребекке, стискивая бедрами ее руку и мелко задрожала, закатывая глаза, некрасиво открыв рот, из которого потекла пузырящаяся слюна. Может быть это была лучшая кульминация в ее жизни, и Диане было плевать, что по тесным брюкам расползается заметное, даже на черном материале, крупное мокрое пятно.

Внутренне Эван был готов к тому, что лицо мачехи будут скрывать большие солнцезащитные очки, а горло шарф. Что она будет расстроена. Что будет злиться на него. Что станет кричать. А он станет извиняться, тысячу раз извиняться, не смотря ни на что. Именно так он думал, глядя на дверь, ведущую в пристройку, во взрослую часть дома, как ее называл отец. К тому, что он увидел, когда она открылась, мальчик оказался не готов.

На женщине, которая вышла на кухню, не было ни шарфа, ни очков. Вся подготовка Эвана оказалась пустой тратой времени. Его сто раз отрепетированные извинения превратились в жалкую глупую скороговорку, в лепет, от которого он мучительно покраснел.

... кто это? Кто эта женщина, которая смотрит на меня с другой стороны обеденного стола?

Эван был поражён и онемел. То, что когда то было классическими синими джинсами, сейчас превратилось в шорты, в нечто обтягивающее, как латекс, с умыслом разорванное во многих местах, что бы подчеркнуть невыразимую сексуальность бедер, ягодиц и стройность длинных ног. Обнаженный живот украшало поблескивающее колечко в пупке. Яркая футболка в стиле «ZZ Тор» была завязана крупным узлом под грудью, служа площадкой, поддерживающей налитые крупные полушария. Строгий макияж сменила молодежная боевая раскраска, а клубнично-золотые волосы были зачесаны назад и стянуты в тугой узел на затылке, который Эван так любил. Превращение, которое началось несколько недель назад, закончилось. Перед Эваном стояла молодая, великолепная, брызжущая сексуальностью женщина, его няня-Кэнди!

Казалось, их разделяет невидимое силовое поле. Эван качнулся вперед, уткнулся в него, не в силах преодолеть незримую перегородку и замер, скованный по рукам и ногам.

— Я... э-э, я... я... — замямлил он, облизал губы, и с трудом закончил коротким — прости!

Мембрана неожиданно лопнула, и они едва не налетели друг на друга, глаза Эвана против воли наполнились слезами. Он снова был маленьким мальчиком, бегущим к няне со своими страшными проблемами.

— Ой, мам, прости! Клянусь, я не хотел...

— Тшш, не нужно Эван. Не надо извиняться. Это моя вина. Я не должна была доводить до этого.

— Нет! Это я виноват во всем! Я виноват! Этого не должно было случиться! Я был обязан не допустить этого! Мне так стыдно. Прости, что не смог помочь тебе!

— Молчи. Пожалуйста, молчи. Просто ни чего не говори. — она нервно сжала руки. Просто обними меня и молчи.

Эван схватил ее за затылок ладонью и прижал голову к плечу. Горячие слезы хлынули на рубашку, промочив ее насквозь. Сердце сдавило болью. Он любил Кэнди непостижимой, невозможной любовью, как может любить только ребенок. Если бы и она умерла, как когда то настоящая мама, Эван, наверное, не перенес бы этого. 

---

Наблюдатели, Фантазии

---

Вернуться назад