Из-за тебя я сломал ногу.
— Стой, хватит, перестань! — взвизгнула Глория, корчась от смеха, извиваясь в его руках, стремительно краснея. Ты! Ты! Ах, ты... — она едва могла говорить, захлебываясь смехом. Ты меня напугал... ой... и испортил мне такую игру!
— Сама виновата. Нечего разбрасывать биты по полу. — он прижал девушку к себе.
— Я почти прошла третий уровень! — она вырвалась из его рук, оседлала и начала подпрыгивать на его животе.
— Стой, стой. Пощади. Сдаюсь. — умоляюще завопил он. Что мне сделать, что бы ты меня пощадила?
— Сначала... — Глория плюхнулась на его бедра. Поцелуй!
Она больше не смотрела на него с затаенной обидой. Хотя Эван по-прежнему избегал пересекаться взглядом с ее сверкающими голубыми глазами. Волосы девушки растрепались, опутав овал лица. Он смотрел, как они скользят между его пальцев нитями золотой паутины. Эван стянул волосы сестры в пучок на затылке, изучая ее лицо. Веснушки на переносице, высокие скулы, тонкие брови, нос, уши, они копировали Кэнди один в один.
— Поцелуй? — переспросил он.
— Да, поцелуй. — тряхнула головой Глория, увариваясь от его рук.
Губы, произнесшие это слово, были пухлыми, розовыми и блестящими, даже без помады. Поток адреналина хлынул в вены Эвана, как сок из раздавленной виноградины.
... слава богу, хотя бы волосы у нее не такого цвета, как у матери, иначе она бы была ее вылитой копией.
Он представил себе губы Кэнди. Всего двенадцать часов назад они касались его губ, трепетали вместе с ними. Сначала она будто обмерла, застыла в шоке, а может быть отвращении, но потом они быстро потеплели, припухли и сами собой раскрылись, пропуская язык Эвана. Стоило этому случиться, как женщина взорвалась изнутри, ее язык сам атаковал его рот, в потоке слюны. Эван целовал мачеху и не мог насытиться. Могла ли дочь Кэнди обладать такими же волшебными губами?
— Хорошо, только быстро. — он скривился изображая сдержанное отвращение и сознательно закрыл глаза.
Конечно, он притворялся, ни о каком отвращении речь не шла, только неловкость и смущение. Но он совсем не ожидал, что в дело вступит язык Глории, бесстыдно проникший ему в рот! Его ладони произвольно заскользили по голове сестры, волосы защекотали ему лицо, он не удержался и засунул свой язык ей в рот в ответ, одновременно поглаживая большими пальцами ушные раковины девушки, которые моментально разогрелись. Кто мог знать, что она окажется такой непосредственной и страстной? Когда Эван разлепил веки и отпрянул, его мозг работал в режиме стробоскопа, посылая в сознание короткие, яркие, как вспышка молнии, переплетающиеся между собой образы: Кэнди, Глория, мама, няня, Глория... да, это были сочные сексуальные губы младшей сестры, а не мачехи. Он посмотрел в ее удивительные бездонные озера глаз и глубоко вдохнул, стараясь ни как не выдать волнения и колкого восторга, от которого спазматически сокращались мышцы пресса и промежности. Те же эмоции, то же, практически, животное желание, та же жажда и желание обладать.
... и кого я хочу теперь? Кэнди или