Марианна

начали его теребить, вызывая у Иланы стон и мычание. Марианна всё настойчивее и энергичнее мяла полную упругую грудь девушки, постепенно возбуждаясь, от чего дыхание её стало прерывистым и частым, глаза закатились, и из груди Госпожи вдруг вырвался долгий протяжный глухой стон.

Хозяйка прогнулась назад, одним рывком разорвала на себе майку и, схватив свои огромные слегка отвисшие груди с темными кругами вокруг розовых, величиной с крупную фасоль, сосков, с силой сжала их двумя руками.

Илана во все глаза смотрела на Хозяйку, не понимая, что её так могло распалить. Ведь Марианна часто ласкала её грудь, залезала под тугие плавки, гладила круглые ягодицы, но всегда при этом оставалась спокойной. А тут...

Госпожа туманным взглядом посмотрела на свою рабыню и сдавленным голосом сказала:

— Сегодня ты будешь спать со мной. Тебя приготовят. А пока пососешь у моих красавиц.

Потом резко встала с кровати и, подцепив с пола порванную майку, быстро вышла из комнаты.

Всю вторую половину дня Илана отсасывала у гермофродиток поочередно, пока перед глазами не замелькали разноцветные круги, и она не повисла на «Т» — образной подпорке. Только тогда Госпожа приказала служанкам оттащить её в сторону и умыть. Сидя на своем троне, она плотоядно улыбалась, наблюдая, как измученную до предела рабыню усаживали в кресло-каталку, как вытирали ей лицо, залитое ставшей липкой и вонючей спермой, как запихивали в рот огромный грушевидный кляп.

Служанки уже хотели увезти обессиленную девушку в её комнату, но Марианна остановила их, приказав привязать рабыню к столбу, вмонтированному в пол в дальнем углу тронного зала.

— Пусть постоит до ужина! — гаркнула она, осматривая притянутую к толстому столбу девушку — А вы тащите сюда эту новенькую сучку! Только осторожнее! Она слишком бойкая. Как бы не вырвалась.

Девицы спешно удалились, а Госпожа, усевшись на сой любимый трон, уставилась немигающим взглядом на Илану, с трудом державшуюся на ногах.

Появление «новой гостьи» затягивалось по непонятным причинам, и Марианна уже начинала нервничать. Она, то резко вскакивала и широкими шагами мерила огромную комнату, то снова усаживалась на своё излюбленное место, барабаня пальцами по подлокотникам, чтобы, посидев несколько мгновений, снова вскочить на ноги.

Хоть подобные всплески гнева случались очень редко, но по своему горькому опыту рабыня прекрасно знала, что действия Хозяйки могут быть самыми непредсказуемыми. Сжавшись в комок от страха, она следила за Госпожой сквозь узкие прорези невольничьего шлема, сдавливавшего её всё еще миленькое личико.

Прошло еще несколько минут, но служанки не появлялись. Марианну начинала терзать откровенная ярость. Нервным шагом она подошла к рабыне, проверила крепость ремней и надежность кляпа, еще сильнее затянув на шее ремень от накладки, и в этот момент широкая дверь распахнулась.

Девицам, видимо, пришлось сильно попотеть. Это было заметно по их всклокоченным гривам и раскрасневшимся лицам. У одной из служанок, той, что была ростом немного ниже своей напарницы, на щеке «красовалась» жирная кровавая полоса.

Прислужницы медленно толкали перед собой уже знакомое Илане инвалидное кресло, на котором, извиваясь и мыча, на