Биплан

к себе. Она подвинулась и легла головой мне на колени.

— Знаешь... — начал я, осторожно подбирая слова. — Разное бывает в жизни, сама знаешь. У меня тоже бывало так, что не знал — как поступить. Но сейчас, когда уже лет много, могу сказать тебе: надо решить — хочешь ты чего-то или нет. Готова ты ради своего желания чем-то пожертвовать или нет. И сразу становится понятно. Вот поверь — сразу.

Дашка вздохнула.

— Даш, тебе Юля нравится?

— Угу.

— Так нравится, чтобы ты с ней хотела долго жить? Или просто нравится? Ради удовольствия.

— Очень нравится... Я ей даже как-то раз сказала, что люблю её.

— Почему только раз?

— Чтобы не загордилась, — чуть хмыкнула Дашка и по голосу было ясно, что улыбается.

— Тогда просто представь — завтра ты просыпаешься, а Юльки нет в твоей жизни. Вот нет и всё. День нет, неделю, месяц, год — нет её. Сможешь забыть?

На коленку мне закапало горячим. Понятно...

Я погладил Дашку по голове и сказал:

— А раз так — позвони ей, а лучше встреться и поговори. Не мною придумано: лучше жалеть о сделанном, чем об упущенном.

Дашка хлюпнула носом, повернула голову, глядя на меня. Села и сказала:

— Спасибо, пап. — Обняла меня и чмокнула. — Ты у меня такой хороший.

И пошла умываться.

Где-то через час она ушла, глянув на провожающего меня с тайной надеждой.

Вернулась под вечер. Встала в дверях в зале.

— Ну как? — спросил я, хотя по лицу Дашки было видно, что вроде бы не всё плохо.

— Поговорили с ней, — сказала дочь. — Вроде бы прояснилась ситуация. Но у меня вопрос к тебе. Ответь, пожалуйста, честно.

— Ну-ка, — удивился я. — Что за вопрос?

— У вас с Юлей... было что-то? Когда она с простудой дома осталась?

— Ого, — сказал я, подняв брови. — Ну хорошо, не хотел поднимать эту тему. Но раз такой расклад, то слушай.

И рассказал ей без утайки всё как было.

— Поэтому ничего у меня с Юлей не было, — закончил я. — В том смысле, какой обычно все подразумевают.

Дашка села на кресло и посмотрела на меня задумчиво:

— Вот это поворот...

— Теперь может быть ты что-то расскажешь? — спросил я. — Вы помирились?

— Мы помирились, — кивнула Дашка, чуть улыбнувшись. — Но есть одна сложность...

— Какая?

— Я тебе говорила, что ей понравился кто-то, помнишь?

Киваю.

— Так вот, уточнение. Не просто понравился, а очень понравился. И не кто-то, а ты.

Немая сцена. Я попытался увидеть в Дашкином лице признаки розыгрыша или шутки, не нашёл и откинулся на спинку дивана, сцепив руки на колене.

— Ого...

— И теперь она боится возвращаться, — продолжила дочь. — Не знает — как с тобой общаться.

— Как раньше... — предложил я.

— Сам бы смог так рядом с девочкой, которая тебе нравится? — чуть скептично спросила Дашка.

— Н-да... — я потёр шею. — Как-то всё закрутилось... Ну ладно, что я смогу сделать? Поговорить с ней?

— Пап, скажи, а ты почему никого не нашёл?

— В смысле — не женился? Знаешь, много причин... Сначала маму никак не мог забыть. Потом полегче стало,