Пискнешь — уши отрежу

Это было в девяностые, когда мобильников ещё не было, на улицах было мало автотранспорта, а студенты тусовались на так называемых дискотеках. Я возвращался поздно вечером с дружеской вечеринки в общаге по поводу успешного окончания учебного года (к гулянке традиционно допускались только «безхвостые»). Ближе к полуночи вялое большинство пошло спать, разгорячённое меньшинство потянулось на ближайшую дискотеку, а я отправился домой в квартиру на другом конце города, которую мы снимали на пару с другом. По правде говоря, вечеринка для меня не задалась, и хотелось поскорее убраться восвояси. Но лёгкий хмель бередил ещё жажду приключений.

Последний автобус «помахал» мне, отходя от остановки, когда до неё оставалась пара сотен метров. Прогулочным шагом я побрёл по ночному городу. Даже в те времена ночью в центре было довольно многолюдно, но в этот день почему-то улицы были совершенно пусты. За всё время я видал лишь двух или трёх одиноких прохожих. Остаток хмеля, казалось, сошёл. Я присел отдохнуть на остановке. На душе было как-то пусто и очень хотелось выпить.

Неожиданно передо мной возник щуплый мужичок. «Который час, подскажешь?», — спросил он застенчиво. Я оглядел его. Одет прилично, только обувь потрёпана. «Нет часов», — я отогнул рукав. Мужичок явно не собирался уходить, но замялся, не зная, как продолжить разговор. Вот и приключения — пронеслось в мозгу. Я окинул его взглядом ещё раз на предмет, смогу ли отбиться. У меня в карманах была только мелочь на проезд, ни кошелька, ни даже ключей. Кроссовки тоже я одел старые непрезентабельные. Интереса для грабителя я явно не представлял.

Но тут меня начали ощупывать крупные ладони. Из ниоткуда позади возник здоровенный амбал, проверявший мои карманы. Я повернул голову, а когда снова посмотрел на Щуплого, тот держал в руках опасную бритву. «Пискнешь — уши отрежу», — прошипел он. Я замер. Убедившись в совершенной пустоте моих карманов, Амбал взял меня за локти. «Поднимайся. Пошли». Я встал, озираясь по сторонам. Вокруг были только административные здания с тёмными окнами. Улица была пуста. Никто не мог наблюдать эту сцену.

Меня отвели за угол. Там в проходе между домами стоял грузовой фургон. Водитель увидал нас в зеркало заднего вида и на лице его отразилось удивление. Но он быстро сообразил, что должен делать, вылез из кабины и распахнул заднюю дверь кузова. Амбал впихнул меня внутрь и вместе с Щуплым залез следом. Дверь захлопнулась. Щуплый зажёг стоявший на полу светильник. Кузов озарился тусклым светом. В глубине валялись какие-то тюки, возможно, с тканями. Амбал соорудил из них импровизированное кресло и уселся в углу, расставив колени. Щуплый сел у двери, вытянув ноги. Я присел на тюк напротив их. Мотор завёлся, и через минуту мы поехали.

Пара минут прошла в тишине. Я тупо уставился в пол, медленно приходя в себя. Потом поднял глаза и огляделся. Щуплый сидел равнодушно, положив ладони на бёдра и глядя в сторону. Амбал же оценивающе смотрел на меня. Наши взгляды встретились.