Как я не стал папиком

Договорились о месте и времени. Встретил. Посадил в машину. Повез Парижанку в «нумера». На Елисейских полях, ага. Заштатного городка Эмск Затулузского департамента. Смешная такая девчонка, рыжая, конопатая, в джинсах и курточке, обвязанном зеленым шарфиком под цвет глаз. Говорливая и нестестнительная, к слову. Еще вопрос, кто кого и в который раз охмуряет.

В комнате поболтали чуток. Ну как обычно, сами понимаете, сверстники тупые и неумелые, зато обожает пожилых профессоров. Они умные и опытные. Спасибо, дорогая, я тебя тоже люблю!

Взгромоздилась ко мне на колени. Подставила губы. Подставила шею. Побудила расстегнуть блузку. Лифчик сняла сама. Для комплекции худенькой девчонки-озорницы — титьки здоровенные. Третий размер, не меньше. Большие, белые, тугие, манящие. Сосу, целую, покусываю. Парижанка постанывает и млеет. Или играет? А не пох ли? Мне нравится, и точка!

Слезает с колен, встает передо мной, начинает медленно-медленно расстегивать пуговицы на джинсах. Давай быстрей, не на стриптизе! Не утерпел, сам расстегнул и стянул! ВАУ!!! Под джинсами трусиков нет. Сюрприз, однако!

— Трахни меня! — шепчет Парижанка, увлекая меня в сторону траходрома.
— Трахну! — подтверждаю я, спешно разоблачаясь от своей одежды. И подставляю хуй под нос, — но сперва минет, силь ву пле!

Как ни странно, но Парижанка от секса по-французски не в восторге. Сосет, конечно, куда она денется? Но всем своим видом и поведением дает знать, что это так, баловство, а не ебля. Несколько раз порывается покончить с увертюрой и перейти к основному блюду, но я не тороплюсь, и вставляю ей в пизду, только когда основательно набухший и увлажненный член сам просит сменить дырку.

Ебля классикой. Ебля амазонкой. Ебля раком. Парижанка непритворно кайфует, но в вербальных проявлениях временами переигрывает. Будь на моем месте «вьюноша бледный со взором горящим», небось подумал бы, что она под ним уже обкончалась и возомнил бы себя венцом творения. Хотя, думаю, что под ним она как раз проявила бы себя жительницей Лондона времен королевы Виктории. А так, понятно, что ей до оргазма как до луны раком. Мне поближе. Как примерно до Берлина.

Отдыхаем. Болтаем о том, о сем. Пьем водичку, сладостями закусываем. «Не вынесла душа поэта» совсем без ничего пойти на интимное свидание. Я курю, она меня критикует за вредные привычки и нездоровый образ жизни. Намекает косвенно, что возьмется за меня всерьез, дай только время! Хорошая у нас молодежь в Эмском университете, зачет ректору!

Снова взбирается ко мне на колени Парижанка, ластится как кошечка, чуть ли не мурлычет. Целуя взасос, играясь языками, одной рукой обнимая за плечи, чтобы не свалилась на пол, другой рукой я ласкаю ее между ног. Вагина мокрая, клитор крупный, девушка явно заведена. Не понимаю, почему бы благородной донье не кончить? Но как? «Где же у нее кнопка, Урри?». А не в попе ли случайно? Нет, не в попе. Она недовольно виляет задом, убираясь с моего пальца, и умудряется, не разрывая поцелуя, пробормотать «не надо, туда