Дневник полковника авиации. Часть 1

Мне в тот год в апреле как раз исполнилось 18 лет, а в военкомате перед нашими слегка перепуганными будущими призывниками часто выступал с лекциями наш чудесный полковник Павел Иванович, бывший лётчик, да и фамилия у него была под стать тем сталинским временам — Соколов. А почему он «наш»? Да наши дачи в Переделкино было совсем рядом, я часто бывал у него в гостях, чему он был искренне рад. Во время моих посещений я нередко просил его рассказать о войне, а он или отнекивался или просто молчал, хотя как-то в сердцах бросил — «Ну не такая она была, как в книгах пишут! Совсем не такая эта война!»

И вот однажды в мае мы с ним по его предложению занялись приготовлением шашлыков, тем более, что мои родители были приглашены — завтра ведь 9 Мая! Я наколол дровишек для пережога, а Павел Иванович заранее замочил мясо, твёрдо отказавшись от помощи моей мамочки, мол шашлык женских рук не терпит! На следующий день, посмотрев парад по телевизору, к нему пришли мои родители, мы просто чудесно посидели и прекрасно пообщались, Павел Иванович был невероятно обаятельным.

Моя мамочка в разговоре с подругами как-то выдала, что ещё лет десять назад «этот престарелый ловелас» мог просто и довольно легко обаять любую женщину, остаться с ним наедине — лучше сразу лечь в постель. Эти дамы все рассмеялись, а потом, продолжая подслушивать, после их пятой рюмочки и оказалось, что все они при случае побывали в его доме. Весь вопрос — кто дольше сопротивлялся его обаянию! И сейчас, когда пришли еще двое друзей Павла Ивановича с жёнами, все были в восторге от гостеприимного хозяина и его рассказов — он был точно человеком несомненного и невероятного обаяния.

Представляю, какой он был в молодости! Тогда девушки весьма сильно млели перед военными! Все хорошенько выпили, шашлычок был просто потрясающим и таял в рту — умеет Павел Иванович! Лишь один я был совершенно трезвым — и по возрасту и в связи с моими занятиями спортом, так что когда все ушли, я остался помочь хозяину в уборке и мытье посуды, что я всегда делал и дома.

Мы с ним перед расставанием ещё посидели в саду, провожая закат этого прекрасного дня, дня тридцатилетия великой Победы, и тут, видимо сильно расчувствовавшись под впечатлением прошедшего дня, Павел Иванович неожиданно вручил мне общую тетрадь, заклеенную липкой лентой и сказал своё напутствие:

— Мой юный тёзка! Ты как-то говорил мне, что у тебя на чердаке есть тайничок, так я вручаю тебе эту тетрадь моих воспоминаний, тут о совсем небольшом периоде войны. Я уже стар совсем, не по возрасту, а по пережитым годам, не дай Бог другим такое пережить. И хотя уже тридцать лет прошло после нашей Победы, но ничего из этой тетради опубликовать пока нельзя, просто не разрешат, да там ещё и мои интимные приключения, а по нашим фильмам и книгам все наши воины, а