Ветер перемен (часть третья)

было совсем другое. Я взирал на нее цинично, как на вещь, прицениваясь. Наконец, я оборвал словесный поток:

— Я тебе не верю. Совсем. — Видя ее попытку возразить, покачал головой. — Молчи и слушай. Если ты действительно хочешь все вернуть, если для тебя это важно, я дам тебе возможность доказать это.

— Ты изменился...

— Да, я взглянул иначе на наши отношения. Теперь я хочу уверенности в тебе, в твоих чувствах и желаниях. Повторяю: я дам тебе возможность доказать, но, предупреждаю сразу, потребую многого. Очень многого. Будешь готова — знаешь, как меня найти.

С этими словами я развернулся и, не прощаясь, пошел домой. Позвонит — это я знал совершенно точно. И в очередной раз оказался прав...

Глава 5. В круге первом.

Звонок раздался через полторы недели, вечером, когда я наслаждался просмотром шедевральной ленты «Малхолланд Драйв». Голос в трубке был смущенным и испуганным, слегка растерянным и приправленным еще букетом эмоций посложнее. Она говорила о моем бессердечии, о своих страданиях. Я повторил свои слова про возможность доказать и спросил, готова ли она. Пауза.

— Да...

— Тогда жду у себя, сейчас.

Я повесил трубку и отправился в ванную.

Она появилась у меня на пороге, напряженно глядя мне в глаза, словно пытаясь прочитать в них свою дальнейшую судьбу. Я жестом пригласил ее в комнату, усадил на диван, сел в кресло напротив и заговорил:

— На что ты готова?

— На все. — Видно было, что она уже смирилась с ситуацией, но все равно боится неизвестности.

— Хорошо. Я дам тебе испытательный срок. Две недели. На это время ты поступаешь в мое полное распоряжение. Полное, — подчеркнул я.

— И что это значит? — осторожно спросила она, занервничав еще больше.

— Видишь вот этот диван? Он в моем полном распоряжении. Я могу спать на нем целый день, могу вообще не подходить к нему неделю, могу пролить на него пиво и даже не вытереть... А могу продать или даже отдать даром, если он мне надоест. Понимаешь мою мысль?

— То есть, я стану твоей вещью? — Рубикон был перейден — и для меня, и для нее. В ее голосе не было возмущения, были только страх и судорожная попытка отыскать лазейку.

— Слишком круто? Не ты ли говорила, что готова на все? Или даже это — ложь?

Мгновение на ее лице отражалась борьба между двумя гордостями. И одна победила.

— Я согласна.

— Хорошо. Раздевайся.

Она помедлила, надеясь, что я шучу, но, наткнувшись на мой взгляд, встала и стала снимать футболку. Оставшись в нижнем белье, черном с кружевами (готовилась к встрече), она снова замерла. Я приподнял бровь, и этого оказалось достаточно. Тонкие трусики и лифчик полетели в угол, к остальной одежде. Она стояла передо мной совершенно обнаженная, с вызовом вскинув подбородок, словно говоря: «Ну, давай, приказывай!» И я приказал, бросая на пол перед ней наручники и ошейник:

— Одень сама, в знак того, что идешь на это добровольно.

В ее глазах мелькнуло недоумение, но она подчинилась. Повозившись и позвенев