Ветер перемен (часть третья)

цепочками, нацепила «украшения».

— На колени.

Она опустилась, уже не медля, постепенно проникаясь духом, как ей казалось, игры. Для меня же это была не игра. Я поманил ее пальцем, она подползла. Намотав на руку цепь, я притянул ее лицо к своей ширинке.

— Минет делала когда-нибудь?

— Один раз. Мне не понравилось, — призналась она.

— Это не важно. Теперь ты будешь делать это часто. Приступай. — Я ткнул ее лицом в свой пах. Она умоляюще посмотрела на меня, скорчила обиженную гримасу и надулась. Я наклонился к ней и проговорил прямо в лицо: — Ты сама нацепила ошейник, сама согласилась на все это... Соси, сука! — последние слова я прошипел со злостью, что, видимо, подействовало — бросив на меня еще один испуганный взгляд, она неловко расстегнула мои джинсы, достала член и, чуть помедлив, коснулась его губами. Потом приоткрыла рот и головка исчезла между ее пухлых губ. Ее неопытность завела меня еще сильнее, я положил руку ей на затылок и заставил взять глубже.

— Слушай и запоминай, — говорил я, пока она осваивала непривычное занятие. — Эти две недели ты будешь находиться у меня. Завтра съездишь домой, заберешь зубную щетку и прочие банные принадлежности. Здесь ты должна ходить только голой, вот в этих браслетах и ошейнике. Максимум — чулки и поясок, завтра я их куплю. На улицу не выходить, телефон не включать. Это понятно? — спросил я, отрывая ее от своего члена. Она кивнула и вернулась к минету. Похоже, ей это начинало нравиться. — Теперь ты — моя вещь. Я буду пользоваться тобой как захочу, когда захочу и где захочу. Никакого сопротивления, никаких отказов. Одно нарушение правил влечет физическое наказание. Второе за день — увеличение испытательного срока на неделю. Третье — и мы никогда с тобой больше не увидимся. Это понятно?

— Да, — оторвавшись от члена, она облизала губы. — Я не думала, что ты такой жестокий.

— Если бы ты не поступала столь эгоистично и подло, все было бы иначе, — парировал я. — А теперь встать!

Я развернул ее к себе спиной, грубо толкнул на кровать, удерживая цепочку. Разъединил наручники и свел их снова у нее за спиной. Заставил развести ноги. Моему взгляду открылась покрытая мурашками попа, побритые половые губки и маленькая дырочка ануса, еще не распечатанная мной. Велико было искушение порвать этот цветок сейчас, но я сдержался. Подложив под ее живот подушку, я одним движением вошел в ее киску. С легким удивлением отметил, что она мокрая, и начал накачивать свою жертву. Я мял ее мягкие ягодицы, насаживая на свой член. Она вскрикивала от удовольствия и пыталась двигаться мне навстречу.

Возбудившись еще сильнее, я потянул за цепь, заставляя ее прогнуться и стал входить все резче, почти вынимая член из ее хлюпающего влагалища и с силой погружая обратно. Я трахал ее, как заведенный, в одной позе, стараясь проникнуть еще глубже. Наклонившись к ее уху, я прохрипел дрожащим от возбуждения голосом:

— Нравится?... Нравится, когда тебя ебут, как