Только твоя, любимый, только твоя... Глава 5

все эти уже малость наскучившие номера на очередной «бис».

Но все это были полумеры, разогревчик, привычный обмен тычками, демонстрация новых ухваток, изученных за почти годовой период расставания, после которого «экс-» вновь решил вернуть Марину в свою жизнь, под которой, очевидно, подразумевал койку и провалы свободного времени...

Основной вопрос он еще задаст. Чуть позже, разгоряченный словами своей «звездочки» про «интересное приключение на море», «ни с чем не сравнимый, новый опыт» и «людей, которые принесли в ее судьбу что-то очень важное и очень особенное».

Он будет бороться с желанием задать его, тот самый, единственный и неповторимый, уникальный по своей уничижительной силе вопрос, ответ на который окончательно и бесповоротно раздавит в нем ту дутую, но изрядную самоуверенность, которая надежно скрывает в нем нутро послушного и угодливого мальчика.

Он медленно выдохнет, соберется с мыслями и силами, аккумулирует в себе всю энергию Вселенной, настроит чакры, позвенит для форсу шпорами — и наконец-таки сам озвучит себе приговор этим одним, на первый взгляд, совершенно невинным вопросом:

— Мариш, а ты спала с кем-нибудь на море?

Пауза. Всегда должна быть пауза. И милая улыбка, обезоруживающая любого самца.

— Да, — просто ответит Марина.

И все. Начало положено.

Она, конечно, расскажет ему все. Подаст эту историю ровно так, как нужно, чтобы он навсегда почувствовал себя раздавленным и морально виноватым перед ней, бедной, утратившей веру в людей и чистые чувства девочкой.

В этом рассказе не будет очень многого из того, что произошло — и обнаружится многое, чего не было вовсе.

Правда, услышь он ее, лишь больно бы уязвила его, ранила бы, сбила бы с ног и запинала сапожищами в дорожной пыли. И это была бы воистину минутная победа. Или, скажем, триумф на час... на неделю... пускай, бы даже на год!

Но после такого удара он бы оправился. И тоже вконец бы изменился. Стал сильнее, крепче, отыскал бы в себе ту самую, спасительную ненависть — и попер бы по жизни вперед, набивая шишки, покрываясь сеткой шрамов и буграми мышц и приобретая самое страшное оружие человека, закаленного стычками с ближними своими: опыт.

А опытный мужчина при встрече с той, которая дала ему первый волшебный поджопник, обычно мило улыбается — а после, из чисто спортивного интереса, увлеченно ебет ту самую неподалеку от места, где свела их ехидная судьба. Чтобы потом оставить после себя лишь воспоминания о хоть и потрясающем, но все же унизительном вечере.

Такой расклад Марину не устраивал. Избить, изранить до полусмерти — это не вариант. А вот отравить — да так, чтобы яд травил не разом, а долго, с каждым новым эпизодом даря иной тип боли и унижения — вот это было самое то.

И только что бывший сглотнул первую ложечку этого яда. И приоткрыл рот для следующей:

— Да... И... как это случилось?

Марина изобразила на лице муки совести примерной девочки.

— Знаешь, мне не очень приятно об этом говорить... — она подняла на своего «мальчика» зеленые глазки и грустно улыбнулась. — Но я расскажу тебе, если хочешь —