Право Первой Брачной Ночи. Часть 1: Пышногрудые претендентки

пролистал портфолио, не в силах полностью абстрагироваться от очень мокрых и тёплых скольжений по самой чувствительной части моего тела. Сосала Стелла нежно, всхлюпывая и влажно причмокивая, как я люблю.

— Пометьте, — сказал, наконец, Алисе, — пригласить её, когда я заскучаю.

Кивнув, Алиса записала что-то золотой авторучкой в крошечном блокнотике. Я продолжил просмотр. Стелла ускорила темп, её ноготки остренько теребили мои яйца.

Пошли мелкотитечные. Я поморщился — надо бы велеть отсеивать всех с размером меньше пятого, но иногда попадаются такие восхитительные феи... Вот, например, ослепительно рыжая нимфа с глазищами на пол-лица, потрясающе открытая улыбка, тонюсенькая белоснежная шейка, нежная грудь с малиновыми сосочками, приподнятыми набухшими растущими ореолами; офигенно круглая, скульптурная задница.

— Когда сочетается?

— Сегодня в пять, — ответила Алиса.

— Мои планы?

— В четыре обед со скотопромышленниками Кукундаровым и Бытичелли, в восемь — рандеву с герцогиней Сварожич в охотничем домике.

Ах, да! Герцогиня Сварожич, королева феллацио. Груди, правда, нихера никакой, едва-едва четвёртый с половиной, зато минет исполняет божественно. И муж там проблемный, герцогине в последнее время сложновато от него ускользнуть даже на подаренном мною «ламброджинни». Нет, таким рандеву пренебрегать нельзя...

— Пометьте, пожалуйста, пригласить её, — кивнул на фото рыжей нимфы, — если мне захочется странного.

Алиса сделала моментальный росчерк золотым пером в своей книжице.

Стелла устала сосать, и, чтоб отдышаться, надрачивала член рукой, затянутой в чёрную лайковую перчатку без пальцев, положив головку себе на язык — а то вдруг я возьму и кончу, кто меня знает — и преданно глядя мне в глаза синейшими во всём мире глазами. Мне очень нравился её маникюр — бардовый, с чёрными витиеватыми росчерками, истончающийся так, что каждый ноготь превращался в острое лезвие. Удивительное ощущение, когда она мастурбирует мне — видеть эту опасность на самом дорогом... Нежно погладив Стеллу по щёчке, я вернулся к просмотру.

И обомлел. Член мой надулся так, что Стелла, на всякий случай, тут же обхватила его мягкими губами.

Фотосессия предлагала прекрасную золотоволосую богиню; со всем своим опытом я и представить не мог, что где-то существует такая изумительная красота. Не отблески монитора легли на моё лицо, а сияние её вьющихся крупной волной золотых волос; небес не существовало, кроме тех, что отражались в её прозрачных голубых глазах, и грозовой сумрак в небесах был лишь тенью, лёгшей на персиковые щёки от её длиннейших ресниц. Изящный носик с округлым кончиком должно было внести эталоном в парижскую меру весов как идеальный; мятый рисунок полных губ, дрогнувших в застенчивой полуулыбке, всю свою сознательную жизнь пытались, но так и не смогли, изобразить величайшие художники мира. За ямочки на этих щёчках не грех продать Родину — тебя поймут и простят. Тонкая кожа на длинной шее была создана для засосов и вампирских клыков; круглые плечи — для того, чтобы сделать нежными грубые мужские ладони. Высокие тяжелые груди тянулись ко мне трогательными горошинками сосков в размытом поле розовых ореолов, таких нежных, что были светлее загорелой кожи этих волшебных, нежнейших, сексуальнейших сфер, — и я не