ладонь мне на яички.
— А вы обе сделаете паровозик? — набрался духу я.
Девочки переглянулись.
— Ладно, так и быть, обе, — ответила Вика. Мариша кивнула в подтверждение.
— Только чур не уклоняться! — сказал я.
Вика наклонилась вперед и коснулась своим язычком кончика пениса. Тот взлетел к потолку. Я едва не выпустил свой запас в «молоко».
— Вика, пригнись!
Девочка послушно нырнула мне в район паха. А Мариша положила руки на бедра и замерла в великолепной ожидающей позе.
И вот я дал залп. Мариночка сидела неподвижно, как статуя, затаив дыхание. Белые капельки упали на кровать, ковер, часть долетела до милого родного личика. Вика тут же подскочила к сестре, зафиксировать попадание.
— Пап, у меня для тебя плохие новости! — не стала тянуть Вика.
Я грустно подошел к Марише. Мой нектар был на ее щечках, волосах, даже пара капель на подбородке. Но ни одной на губах и язычке. Это было фиаско.
Мариша спрятала язык и причмокнула.
— Нет... Пап, если бы была хоть капля, я бы почувствовала твой вкус. Но увы... — девочка развела руками, отчего ее груди забавно дернулись.
— Прости, пап... Но все было честно, ведь так? — она посмотрела на меня, словно уже жалея о пари и надеясь, что я найду лазейку.
— Честно... — пробурчал я. — Когда начнется срок наказания за проигрыш?
— Только с завтрашнего утра! — воскликнула Вика.
— То есть пока мы можем?..
— Ага! — радостно подтвердила Мариша, стягивая свои скромные белые трусики...