щас дублёнку сделаем, — бормочет он, продолжая меня насиловать. — Бандиты уехали, теперь всё хорошо будет. Щас кончу и договорим-сяяя — это он в меня спускать начал. Но мне уже до лампы было, откинулась и думаю: «Слава Богу жива осталась».
Помылась я кое-как в каких-то тазиках с мутной тёплой водой. Голова болит, ещё пъяная, но соображать начинаю, что надо права качать и домой возвращаться.
Хамид мне оставил мою одежду, которую я и натянула на истерзанное в синяках тело.
В кабульский микрорайон ехали молча на его машине — я всё равно ничего не соображала, а когда вернулась в свою квартиру, упала на койку и провалилась в сон, словно умерла.
Проснулась и в кармане нашла записку, написанную корявым почерком: «Молчать будешь дублёнка дам и джинсы сколка надо будет. Приходи на дукан ибать дублёнку забират». Пошла в дукан к Хамиду устраивать разборки, но после того, как с ним выпили по стаканчику виски опять ему ебать дала, а дальше..