Темный. Лана. Знакомство

он всунул резко, одним движением, упираясь в глотку. От резкости движения Лана подавилась, и судорожно попытавшись вдохнуть, закашлялась. На глазах у неё навернулись слезы, а подергивания горла и головы ввергали Влада в блаженство... Что его удивило, так это взгляд. Там читались благодарность и тепло.

Но сейчас его больше интересовали ощущения, хотя факт Влад для себя приметил. Руки скользнули по волосам девушки, и намотали их на кулаки, хвостами с двух сторон. Держа за эти импровизированные поводья, он принялся натягивать голову девушки себе на член, размашисто её трахая. Лана втянулась быстро. Заглотить член полностью пока не удавалось, но она явно старалась, успевая во время фрикций и вдохнуть, и дополнительно поласкать голову языком. Это было восхитительно, Влад хрипел и стонал от наслаждения, еле удерживаясь на подрагивающих ногах. Кончил он девушке в ротик, чуть отведя головку от распахнутых губ, так что основной поток летел туда, а вот брызги покрыли всё лицо...
Тяжело дыша, разулся, стягивая заодно и джинсы с трусами. Не до них сейчас было, тем более что Ланочка уже вовсю орудовала пальцами и язычком, собирая с лица и груди сперму и отправляя в ротик путём облизывания пальцев. Влад подхватил девушку на руки, закинув на плечо, и потащив к кровати. На ходу нога скользнула, и он едва не упал, чудом удержав равновесие. Оглянувшись, он обнаружил на ламинате, там, где сидела Лана, небольшую, теперь размазанную, но вполне очевидную лужицу. Осознание того, что это такое, заставило парня сглотнуть, погружая сознание в омут безумства и похоти с головой. Девушка полетела на кровать, а Влад рванулся за ней следом. Комбинация была порвана, руки, губы и зубы впились в это великолепное тело, сжимая, сминая... Властвуя и владея.

У него не было члераздельных мыслей, лишь образы желаний, тут же притворяемые в жизнь. Губы, ключицы, соски и сами груди, живот, внутренняя сторона бедер, половые губы, клитор. Он терзал и ласкал одновременно, оставляя следы зубов и тут же зализывая раны, крепко, до боли и искренности впиваясь в тело. Его сознание грохотало тамтамами древнего, как жизнь или смерть, танца, и её восторженные стоны, крики и завывания, переходящие то в вопли, то в плачь лишь резонировали в этой божественной пустоте.
Проникновения как отдельного события он не помнил, в какой-то момент ему показалось, что они всегда были так — вместе, лобок к лобку, он всегда двигался с упорством и настойчивостью отбойного молотка, вминая её тело в матрас, заставляя принимать себя всё полнее, всё глубже, заставляя девушку кричать от эмоций и ощущений, которые её захлестывали. Его лишь подстегивала и распаляла боль от теперь уже её укусов, с которыми она впивалась в его ключицы, от коготков, царапающих его плечи или ягодицы, в то время, когда она пыталась заставить его проникнуть в себя ещё глубже, ещё полнее...
Комната освещалась бардовым, алый шар заходящего солнца окрасил её в цвета артериальной крови... Затуманенное сознание отметило этот