В рабство на каникулы. Часть 3: Аукцион

дернулся и брызнул липким и белесым прямо на улыбчивую мордашку рабыни. Настя едва успела зажмуриться.

— Ну вот, а ведь я только что умывалась! — грустно заявила моя дочурка.

Нина Львовна покраснела от стыда, схватила ничего не соображающего сыночка и поволокла его к выходу из кафе. А моя девочка коснулась сгустков спермы на своем лице, зачерпнула и отправила себе в ротик. Так, причмокивая, она принялась приводить себя в божеский вид, собирая нектар пальчиками и глотая его.

Тем временем Павел Петрович не смог терпеть это, он грузно бухнулся на колени рядом с девочкой и принялся языком, словно большой сенбернар, вылизывать носик и щечки Насти от Костиных выделений. Сентиментальный толстяк в предчувствии скорого расставания даже пустил слезу, одновременно напоследок наминая упругие дочкины груди одной рукой, а второй забираясь под юбочку.

В это время у кафе засигналил автомобиль. Я отвлекся от идиллической картины прощания дочки с ее несостоявшимся покупателем и взглянул в окно. Там был не только белый лимузин, но и красная ковровая дорожка, швейцары в ливреях и роскошный конвой из четырех черных мотоциклов. Доча отвлеклась от ласк Павла Петровича и проследила за мои взглядом.

— Ух ты! Неужели это за мной? — восхищенно заблестели глаза у Насти.

Телефон зазвонил опять, не давая нам сомневаться.

— Лимузин ждет. Будьте добры садиться...