Табель о блядях. Часть вторая: Блядь № 35 etc

даже имени не помнишь?

— Я? Тебя? Не может быть! — искренне удивилась девушка.

— Ага, не может, как же. А кто мне рассказывал, что вы с подружкой вдвоем живете? Типа, не хуже нас, хотя платите по обычному тарифу. Кто грозился спровадить её к товаркам с ночевкой, а мне устроить шоу?

— Серьезно? Ну, в принципе, это на меня похоже, — беспечно пробубнила Алена, — То я просто в ауте была. А я когда в ауте — дура чеканутая. Не было бы никакого шоу, ты на меня пьяную не ведись, если что. За нос повожу и не дам.

— Да? А Уланову, тогда с какой радости дала? — усмехнулся я.

— Да я хз. Говорю ж, не помню ничё, — отмахнулась Алена от идиотской темы, — Ты мне покурить оставляешь? Один бычок, вон, остался уже.

— С тебя хватит, — ответил я, передавая шатенке остаток сигареты.

— Тебе Жанна ключ на вахте оставила, — добавил я, поднявшись на ноги, и шагнул в оставленную открытой дверь, — Сделайте дубликат, что ли? Или замок смените.

Остаток дня, до самой ночи, я продрых беспробудным сном. Точнее, почти беспробудным. Один раз, «отлить», все же поднимался. Максима не застал. Его постель была заправлена, бардак в комнате частично ликвидирован, а на прикроватной тумбочке валялась записка, составленная в стиле Максима, приверженца краткости и минимализма:

«Уехал. Буду первого. Звони. Макс».

В десятом часу, наконец, окончательно очухался и поперся в душ. Некоторое время простоял под холодными струями, изгоняя из организма последние алкогольные пары. Потом еще столько же времени вымывался и выбривался. К двенадцати часам, наконец, привел и себя и жилплощадь в надлежащий вид. Чем заниматься дальше — решительно не представлял. Спать, естественно, не хотелось. Вмыкать в «ящик" — не вариант. Копаться в телефоне — скучно. Слоняться по соседям в столь поздний час — не комильфо. Решил пойти на общую кухню. Заварить чайку, постоять у распахнутого окна, покурить, подышать ночным воздухом.

Сказано — сделано. Пакетик черного «Липтона», при содействии ломтика лимона, сделал свое дело. Взбодрил, тонизировал и окончательно привел меня в чувство. Откуда-то сверху донесся громкий девичий смех, показавшийся мне до боли знакомым. Высунулся в окошко и задрал голову вверх. Так и есть. Тремя этажами выше из окошка торчало несколько девчонок. В одной из них узнал Алену, во второй Жанну. Еще двух помнил плохо, но знал, что они были вчера на моей «first-student-party».

Девки курили и отчаянно веселились какой-то дико юморной нелепице, которую вещала Алена. Поддавшись порыву импровизации, я громко проголосил ввысь фальшивым голосом куплет из бессмертного хита советской эпохи:

Эй, вы там, наверху,

От вас опять спасенья нет.

Не могу больше слушать

Я этот ваш кордебалет.

— Это кто там такой музыкальный? — последовала почти враждебная реакция в исполнении Жанны.

— Женщина, которая поет, — ответил я весело.

— Алла Борисовна, вы? — продолжилась словесная перепалка.

— Ну, а кто? Конечно, я!

— Алла Борисовна, а что с голосом-то? — вступил в диалог другой, незнакомый мне голосок, — Куда подевался ...ваш чудесный альт?

— Куда-куда? — закудахтал я, — Проебала я его.

Мой ответ