Наказание для мажорки

я наплел, что мне очень нравится проводить с ней время, и я постараюсь делать это как можно чаще, но сейчас нам надо расстаться, ибо завтра у меня сделка и я улетаю. Она немного погрустнела, но перед тем как сесть в такси, опять поцеловала меня в щечку, стараясь сделать это поближе к губам и уехала. По приезду она мне сфоткала цветы и еще раз поблагодарила. Я фальшиво ответил и лег спать. Пора была действовать.

На следующий день я отправил все мои рати в бой. ФСБ сработали чисто. Отец Даши был застрелен в якобы случившейся перестрелке, оружие было ему подброшено, расследование проводилось. Прибывшим на место происшествия журналистам выдали только общую информацию о подозрениях ФСБ. А через два дня оперативно и как будто по волшебству вышло расследование купленного мною журналиста с интервью моих новых бизнес партнеров и старого начальства отца Даши, где они допускали, что следствие могло быть право в том, что он террорист. Расследование в довесок ко всему содержало обнародованные следствием факты. Официальная версия стала нерушимой в общественном сознании. Мои офицеры гарантировали мне быстрое закрытие дела, а также даже выражали благодарность, ведь им обещали сверху почетные награды и, возможно, повышения.

За эти три дня у меня было 28 пропущенных от Даши. Бедная девочка мне названивала все это время. Утром 4 дня я решил перезвонить.

‒ Алло, Даш, привет, прости меня, я только вернулся в Москву и не видел твоих пропущенных. Я посмотрел новости, ты в порядке? ‒ Я старался симулировать беспокойный голос как только мог.

‒ Как ты не видел мои пропущенные?! Ты что слепой и глухой?! ‒ Заорала она в трубку.

‒ Мне не нравится твой тон. Не нужно так со мной разговаривать. ‒ Ответил я ей жестко.

‒ Я буду разговаривать так как хочу! Ты хоть проставляешь, что я тут перенесла...

Я просто бросил трубку. Она была еще не готова к нормальному разговору и хотела меня прогнуть. От этого ее следовало отучить. Вечером она мне перезвонила. Она извинилась за все сказанное, и рассказала, как ей тяжело, что ее уволили с работы, и никто с ней не общается, поскольку ее считают дочерью террориста. Как ей страшно, и что она не верит в виновность отца. Мать ее в момент убийства была заграницей, и она боится возвращаться, она там с любовником, а Дашу тут оставила одну. Я ее успокоил и предложил приехать. После чего прихватил по пути вкусняшек и отправился к ней.

Дома она мне опять жаловалась, плакала и благодарила за то, что я единственный кто с ней еще общается, попросила ее защитить от журналистов, потому что некоторые ей уже названивали. Я пообещал ей помочь и уехал.

Впоследствии события развивались для меня жутко удобно. Её отец влез в долги перед смертью и заложил дом, кредиторы арестовали его, и другую недвижимость, а также счета и иное имущество. Мать Даши прикарманила зарубежное имущество ее