Игривая улыбка. Часть четвёртая

тебя дальше, если бы ты вот прямо сейчас взял и исчез... Наверно, удавилась бы к чёрту от тоски...

— Я ни за какие богатства от тебя не откажусь! Ты — моя половинка! Как бы это пафосно не звучало...

— Ох ты мой глупенький! И не звучит вовсе! Знал бы ты, как мне такой жилось раньше... да и до тебя, недавно, тоже ведь никакой личной жизни... никаких чувств... а тут ты...

И я вновь её обнял, так тепло и крепко, как только мог. А она всхлипнула на секундочку, а потом собралась с силами и просто ответила такими же страстными объятиями.

Мы бы могли пролежать так долго, но урчание в животе то ли у меня, то ли у Шеммы заставило нас смущённо захихикать и собраться в поход на кухню, а то из сегодняшней трапезы за весь день у меня была спермы Шеммы и Ко да кусок пиццы, а у Шеммы и того меньше — просто кусок пиццы. Хотя я бы с удовольствием её и спермой накормил, хе-хе.

Кухня нас встретила на удивление чистотой и прибранным видом — оказывается, Сандра и Наоми не только трахаться умеют! Тем не менее мы быстро нашли, что бы перекусить без особых трат времени на приготовление. В ход пошла и пицца, и фрукты, и вкусное вино из местного фирменного магазина. (Специально для Sefan.Ru — Сефан.Ру) Вокруг нас творилась забавная суета по накрыванию на стол, творимая нами же, и было как-то непривычно вот уже как часа полтора ощущать себя не на четвереньках или, скажем, не в женской одежде, пока тебя накачивают увесистые члены трансов. За сборами на стол мы весело болтали, успевая выдавать друг другу игривые и пошлые комплименты, сдабривая это шлепками и щепками наших мягких мест. Такая игра здорово раззадорила, и я не заметил, как наш импровизированный вечерний банкет был готов — только и оставалось в два голоса воскликнуть «Та-да-а-а-ам!»

И тут же, без всякий стеснений и прелюдий, мы жадно накинулись на всё, что собрали к ужину. Вперемешку с едой мы продолжали шутить и ехидничать, не замечая ничего вокруг, кроме друг друга и новой порции чего-нибудь посытнее или покрепче. Мы сидели на тахте — я у спинки, а Шемма между моих ног — и бархат и тепло её тела создавали невероятный уют. Мы кормили друг друга с рук, пытались по очереди забросить виноградинку в раскрытый ротик, и как дурачки хихикали после и удачных, и провальных попыток. К концу нашей забавной трапезы мы перемазались как поросята, а пол вокруг нас был усеян «горошинами» винограда.

— О, ну прямо поросячий хлев!

— Хрю-хрю! Хрю-у-у-у-у!!! А почему твой хвостик спереди, а не сзади, Ниф-Ниф?

— А потому что и твой «хвостик» тоже неправильно висит!

— Я тебе отомщу еще и за «маленький», и за «висит»! Будешь у меня верещать еще, хряк вредный! Моего малыша еще никто не смел так обижать дважды за день! Вчера-то ты прямо с ума