Телепорт. Часть 7: Единолюбцы

голове. — Надо и с Димкой разобраться... Наверное, он ни в чём не виноват. Как понять изменял он мне или нет?

— Энигма, помоги разрешить эту ситуацию.

«Во время вашего, Юля, брака с Карповым, адюльтер был дважды. Оба раза на производстве. Инициатором выступала женщина, Дмитрий не смог погасить возбуждение. Причиной охлаждения в ваших отношениях стала моральная неудовлетворённость. Та самая рутина, о которой вам говорит Дима. У разных людей психика принимает быт по-разному.»

— Энигма, а почему он отклонил моё предложение зачать ребёнка?

«Скоро узнаете. Пока не время.»

Понедельник, шестой час утра. Константин с утра похмеляет организм уже второй сигаретой. Они с Димой сидят на балконе, потихоньку перебрасываются репликами, щебетание воробьёв перебивает релаксирующую музыку, тихо, чтобы не помешать сну соседей, сопровождающую упражнения женщин. Юля в своём белье для сна, Марина в обтягивающих спортивном бюстгальтере разделённый на чашечки для грудей и тайсах до икр. Временами они стоят ровно не шевелясь, сложив ладони перед грудиной. Полные бёдра Марины закрывают просвет между ног, оставляя только разрез над тренированными икрами. Дима знает — у Юли между бёдрами у промежности свободное пространство в виде треугольника и ещё одно над икрами. В остальном тела до чёрточек идентичны — такие же крупные груди, разве что соски у мамы напоминают о вскармливании. Такие же вскидывающиеся, с явным утверждением — сиповки, ягодицы. Лица абсолютно разные. У Юли вытянутое, арийское, у Марины азиатское, округлённое, со скулами, чётче выделяющимися при разговоре. Марина, следом за ней Юля делают наклон вперед, охватывают руками ноги. Стоят так несколько минут, напоминанием дразня мужчину. Топик Юли, свободно падает до грудей, которые под тяжестью переливаются к низу. С ракурса Димы видны голая спина и открывшиеся шары желёз.

«Дим, даже не думай. Предчувствую твоё возбуждение».

«Однако вы аппетитные волны излучаете с мамой!»

— Так что писать заявление на отпуск? — Вспоминает папа субботний разговор.

— Да, Иваныч, пиши... — Дмитрий отвлекается на разговор. — Ты, извини что я так панибратски обращаюсь. Сколько раз себя ловил на том, что говорю со старшими сначала уважительно, а затем в пылу беседы начинаю тыкать.

— Ни чо, Дим, ни чо. Хорошо хоть, — он зашептал, — хуями не кроешь! Тебе сколько лет... ? Всего тринадцать разницы! А чо мы там цельный месяц будем делать?

— Загорать, пиво поглощать литрами. По экскурсиям всяким повозим вас. Оглянуться не успеете, как месяц пролетит. Под воду в аквалангах нырнёшь? На параплане полетаешь?

— С аквалангом... ? Бля... ! Ой... Хочу! А на парашюте очкую. Даже не на самом краю крыши стою, очко сжимается.

— А я поступил на лётчика учиться, но кризис, блядь... , ой... помешал, всего несколько занятий отучился. Так я летать хочу, аж изнемогаю. Юль, Марин, на парашюте полетаем? — спросил он подошедших к ним женщин.

— Я точно буду, — сказала, вытирая пот подмышками Марина.

— Я трушу высоты, ты же помнишь, как визжала на скале? Вот плавать под водой буду.

— Вся в отца. Иди ко мне, моя лапушка, поцелую 

---

Наблюдатели, Фантастика

---

Вернуться назад