Мишка

Мишка-Мишка!

Было это в восьмидесятые. Мишка рос в обычной, как говорится, среднестатистической семье. Ему уже исполнилось пятнадцать, и всё свободное время его мучили мысли про женщин. Нормально, для его возраста. Учился он совсем не плохо и родители не сильно много времени тратили на сына. Если были проблемы с пониманием материала — помогал отец, инженер по образованию, или мама — она вообще была учителем в школе. А теперь, летом, он и вовсе был волен в делах и мыслях. Старшая сестра недавно вышла замуж, и теперь жила у мужа, и Мишка из проходной комнаты перебрался в отдельную, с выходом на балкон, где и покурить тайком от родителей мог, и помучить свой стручок, не дававший ему покоя в последнее время. Наступили тоскливые времена: сестры нет, и нет восхитительных сеансов подглядывания за ней в ванной комнате.

Оставалось только вспоминать про высочайшее наслаждение, которое тогда испытывал, наблюдая за тем, как высокая, стройная сестра прислонялась спиной к стене, и стоя в ванной, широко расставляла ноги, раздвигала на белоснежном теле складочки, поросшие русыми кудряшками, и начинала теребить себя пальчиками, то — постукивая подушечкой пальчика, то — быстро-быстро двигая им из стороны в сторону. Запрокинувшая голову, с прикрытыми глазами и приоткрытым ртом, вся сосредоточенная на наслаждении, она была столь красива, что он наглядеться на неё не мог! Да, он смотрел на лицо, выражавшее эмоции сестры, — все её ощущения отражали малейшие гримасы девушки. Частенько она осторожно, но почти полностью, всовывала между губок, обмазанных вазелином, сиреневого цвета металлический баллон с лаком для волос. Довольно толстый, он приятно распирал её изнутри, и сестра с силой сжав бёдра и немного согнувшись в поясе, начинала с такой силой до бела сжимать и оттягивать свои соски, словно они мучили её и девушка хотела оторвать себе их. Заканчивалось это её охами, вскриками и скрючиванием тела, словно испытывала невыносимую боль в животе. Такие зрелища были теперь позади.

Теперь дома была только мама. Лак «Прелесть» стоял на полке перед зеркалом невостребованным. Особого интереса мама у Мишки не вызывала. Иногда он подглядывал через дырку в стене туалета и за ней, по принципу «а вдруг», но ничего такого она не делала. Возьмёт лейку душа, сделает напор воды побольше и погорячей, направит себе между ног и долго стоит. Вздохнёт пару раз и всё заканчивается. Да, такая же белотелая, не растолстевшая к тридцати шести. Груди даже не отвисли до пояса, как у других, её возраста, из порнофильмов, грудастых девушек. Разве что большие круги ареол сохранились после выкармливания детей. А вот крупными сосками, размером с напёрсток, можно было полюбоваться, но только в редкие моменты их возбуждённости, а случалось это редко. Даже с душем она играла лишь тогда, когда отец уезжал в очередную командировку. Мишке был непонятен интерес к ней у его приятелей, когда мама выходила из подъезда. Да, стройная, светлые короткие волосы аккуратно пострижены.

Подтянутая лифчиком, не слишком крупная грудь