Мишка

Мужчина восторгался телом женщины, всё больше раздевая её, а она в это время ставила условие, что готова к отношениям только когда муж в командировке, мол, любит свою семью и уходить — не намерена, но изголодавшееся тело требует мужчину. От лёгких посасываний и покусываний партнёром сосков, вскоре она совсем сомлела, и тогда мужчина тоже разделся донага. Мама с интересом разглядывала его мужской причиндал, явно крупнее папиного, а после сама повела его в спальную комнату родителей. Выходить было опасно, и Мишка лишь слушал, как за стеной скрипела кровать и мама постанывала в голос. Длилось это долго. Звуки стихали, но после перерыва начинались снова, и так три раза. Подруга и второй уже давно вернулись в комнату. Им это тоже, надоело, и они открыли дверь к любовникам. После этого Мишка явственно различал мамин голос, просящий ещё и ещё. Подруга, отбивавшаяся от своего ухажёра, в полголоса предложила ему: «иди лучше другу помоги женщину удовлетворить, пока он не опозорился, а меня муж дома ждёт». Она попрощалась и покинула квартиру. Едва второй зашёл в спальную, Мишка рванул в большую комнату подглядеть, что там и как, и нос к носу столкнулся с тем, первым. Он схватил парня за предплечье, и молча вывел на кухню.

— Ну, герой, рассказывай! Ты же у друга оставался ночевать!

— Передумал.

— И часто ты так передумываешь, чтобы на мамку под мужиком посмотреть?

— Первый раз рискнул.

— Что, очень хочется увидеть, как мамку ебут?

Мишка опустил глаза, густо краснея, и утвердительно кивнул головой.

— Ладно, сделаю так, что наглядишься, только услуга за услугу: я ей не говорю, что ты здесь, а ты потом отцу про нас — ни звука. Идёт?

— Идёт.

— Тогда иди к себе. Мы сейчас вернёмся в гостиную, передохнём, и дальше на полу, на ковре будем резвиться.

Так и вышло. Второй, примерно через пол часа, обняв за талию, вывел пошатывающуюся женщину в гостиную. Они посидели за столом, выпивая. Мама была немного смущена нагими посиделками при ярком свете люстры, но улыбалась. Ей явно нравилось быть с ними. Переговорив, стол сдвинули к окну, а на ковёр постелили одеяло. Мишка был поражён тем, как мама преобразилась. Она без тени стыда легла спиной на одеяло и призывно распахнула колени. Она вся светилась, глаза блестели. Такая, она вызывала желание даже у него: всем своим, подчёркивающим доступность, видом, и, особенно, бесстыдной раскрытостью красной мокрой дырки между ног. А вскоре он уже с замиранием сердца смотрел на то, как страстно мама отдаётся и откровенно наслаждается мужчинами в себе, то — одним, то — другим. Время от времени мужчины давали ей немного отдохнуть, а после продолжали, пока не довели своими ласками и членами до полного изнеможения и потери чувств. Уже встало солнце, и на улице послышались первые автобусы, когда гости покинули квартиру. Тот, первый, подмигнул Мишке и сделал знак молчать. Перед уходом мужчины перенесли бесчувственную даму в её постель, и