Начни уважать себя

похоть, чем безумно расстроила меня! Уж не знаю, увидимся ли мы с тобой еще, но пусть последующее наказание станет для тебя настоящим уроком. Я понимаю, что ты уже начала втягиваться в Тему, оценила минусы и ощутила плюсы подобных отношений и уже не сможешь без них в жизни. Но рано или поздно они могут завести тебя не туда. Поэтому, я искренне надеюсь, что раз слова не помогают, то телесное наказание поможет донести до твоего разума важность моих слов!

Удар широкого ремня по моим ягодицам гулко раздался в замкнутом помещении. Я больше испугалась самого звука, чем боли. Она дошла до меня не сразу, но когда все же достигла моего сознания, то я буквально взвыла. Новый удар настиг попу секунд через десять. А потом еще и еще... Саша порол размеренно, можно сказать, монотонно, позволяя прочувствовать и острую боль от резкого прикосновения ремня к коже, так и жгучий жар на ягодицах, которые никогда не подвергались подобному. С непривычки я выла и орала, не понимая, как эта тряпка во рту может заглушить мои крики. Зато, с силой прикусив ее, мне показалось, что так боль переносилась легче.

Мужчина как следует отходил меня ремнем по заднице, после чего, просто бросил его мне на спину и вышел из комнаты. Сейчас я понимаю, что он специально оставил меня, чтобы я проревелась и пришла в себя. Порка должна была «пойти в прок», а для этого ко мне должна была вернуться возможность думать и понимать слова мужчины.

Убрав кляп и отвязав меня, он коротко произнес:

— На балкон! На свое место!

Я чуть ли не бегом унеслась туда, будто опасаясь того, что экзекуция повторится. Саша вновь оставил меня одну на час. Правда сейчас размышлять над своим публичным оголением, а вместе с тем и, «познавать себя» у меня возможности не было. Все мои мысли были заняты обидой и злостью на Сашу. Попа продолжала гореть, и я прикоснулась к ягодицам ладонями, но тут же одернула их, ощутив новый прилив жжения на воспаленной коже.

— Одевайся. Я напишу тебе послезавтра. Если я пойму, что ты сделала правильные выводы после случившегося, то верну тебя.

Я накинула на себя платье и даже не посмотрев в зеркало, подхватив вещи, выбежала на лестничную площадку и не став дожидаться лифта, ломанулась на улицу. Ткань с каждым шагом раздражала кожу на выпоротых ягодицах, не давая забыть о причиненной мне физической боли. Сейчас она была превосходила то моральное унижение и издевательства, которым меня подверг мужчина. В тот момент я действительно обиделась на него настолько, что не просто не хотела видеть, а хотела заявить на его действия в полицию. В тот момент я накрутила себя до той степени, что считала его унизительные действия настоящим преступлением, а за «рукоприкладство» и вовсе хотела посадить...

Следующее утро оказалось очень странным. Я проснулась в собственной кровати, одетая в ночную рубашку и замотанная в одеяло.