Ника

и хочется сказать — «честным и открытым») лицом, Сережка напоминал образцового персонажа с немецких плакатов тридцатых годов, точнее, напоминал бы, если бы держался чуть серьезнее. Впрочем, какая серьезность в шестнадцать лет, когда жизнь складывается легко и весело? Как раз тут я и понял, что все, кажется, пройдет, как задумано. Что ж, не было бы счастья, да несчастье помогло. Особую надежду вселило в меня поведение Ники. Надо же, — подумал я — старый пень двадцати трех лет, вместо того, чтобы выступить вождем и учителем, переложил всю ответственность на девку. Черт с ним, еще успею.

... Причина нашего появления здесь была проста и, увы, типична. Нам негде было встречаться. Почти два месяца мы занимались любовью с Никой, чуть больше месяца назад начали куролесить втроем, и вот уже две недели нам негде было встречаться. Первую неделю мы честно терпели, к середине второй начали сходить с ума. Не в лес же идти, в самом деле! И тогда я подбросил идейку: попросить какую-нибудь девочку о «политическом убежище», пообещав в благодарность показать весь процесс, а заодно и сделать из нашей тройки четверку. «Жертву» — Юлю — предложила Ника, что было и понятно, так как Юля была ее довольно близкой подружкой. Другим достоинством Юли (а по мне, так первым) было то, что ее родители вели разъездной образ жизни и Юля часто оставалась одна на несколько дней. Недостатком можно было считать то, что Юля еще девочка. Ника говорила об этом с полной уверенностью. Ну что ж, решил я, что получится, то и получится, зато мы втроем наконец-то дорвемся друг до друга.

... Улучив момент, я тайком от всех попросил Нику начать первой. Она блестяще справилась с задачей — выйдя на минуту из комнаты, вернулась в одних трусиках и попросила Юлю приготовить нам постель. Пока Юля стелила, мы с Сережкой быстро разделись и взялись за Нику. Не обращая никакого внимания на Юлю, мы рванулись вперед без разгона, торопились так, что порвали на Нике трусики. Ясное дело — две недели воздержания даром не прошли. Почти сразу мой член оказался у Ники между ножек, а сережкин в ротике. Еще через минуту я уже поливал спермой никину попку, а через миг по проторенной мной дорожке пошел Сережа, вызвав своими движениями у Ники взрыв восторга и радости. Все произошло настолько быстро, что когда мы развалились на кровати, Юля даже не успела как следует обалдеть. Приняв душ и еще немного выпив, мы перешли к нормальным и привычным для нас действиям. Ласки, поцелуи, посасывания и полизывания, весь набор того, что делает постельную обстановку приятной и торжественной, — все это расцветало махровым цветом перед юлиными глазами. Я старался поворачивать Нику так, чтобы Юля видела как можно больше, и Юля потихоньку заводилась. Она начала ерзать на стуле, между ее ножек явно проявлялся интерес к нашим делам. Тем временем наши с Сережей руки обласкали (и не по одному