Как я стала сукой. Часть 2

в тот же миг услышала Верочку:

— Стоять! — прошипела она сквозь зубы. И потом уже более спокойно добавила: — дурочка, порвут же.

— А что же нам делать? — остановившись, спросила я.

— Нам?!!! Ничего, — Верочка протянула мне свою сумку, — стой и не рыпайся. Я всё сделаю сама.

Она расстегнула жакет, опустилась перед псом на колени и, легким движением задрав юбку, похабно выпятила свою задницу. Трусиков не было, лишь чулки на поясе. Вожак стаи подбежал к моей учительнице, обнюхал её промежность и, обхватив передними лапами талию, стал покрывать. Резко. Сильно. И очень... очень быстро. Я онемела. Верочка, издав томное: «Ох!!!», — начала плакать. Наши взгляды встретились, и меня, словно молнией шибануло: это были не слёзы боли или унижения. Это были слезы счастья суки, истосковавшейся по случке.

Если бы суки умели плакать.

Кобель довольно скоро кончил, вытащил из Верочки огромный фиолетовый узел и отошёл. Из её пизды потекла сперма. Сперма была похожа негустой ликёр, только без цвета. Верочка не двигалась, она стояла раком, тяжело дышала и ждала, когда остальные члены стаи решат, уходить им или воспользоваться беспомощностью суки. Ждать пришлось недолго. Второй кобелек, значительно младше своего вожака, но не уступающий тому в размерах, подошел к ней и прошелся по её пизде языком. Верочка вздрогнула, вновь прогнулась в спине, и кобель вошёл в неё. Трахал он куда более остервенело, нежели его вожак. Он долбил Верочку, как отбойный молоток, из открытой пасти капала слюна. Верочка заскулила. Тихо. Протяяяжно. Сквозь её обтягивающую майку начало проступать молоко. Судорожным движением женщина задрала футболку, наверное, чтобы не испачкать её. Освобожденное от узкой майки, оголенное вымя Верочки заколыхалось, молоко брызнуло и струйкой полилось на землю. Я слышала, что в момент возбуждения у кормящих женщин может выделяться молоко, но я не знала, что Верочка кормила. Глядя на то, как молодую кормящую мать ебёт свора собак, я потекла, одна моя рука инстинктивно потянулась к груди, а вторая к промежности, и я начала мять свои сиськи. Верочка улыбнулась. Она всё поняла.

Затем был ещё один пёс. И ещё один. И ещё. В общей сложности Верочку поимело шесть кобелей. Это если не считать щенка, что пристроился к её груди и нажрался шарового молока. Мелкий гадёныш, но очень славный.

Когда всё закончилось, Верочка встала, кое-как привела себя в порядок, осмотрела свои чулки (странно, но на них не было ни одной зацепки) и спросила:

— Кончила?

— Кто?

— Ну, не я же. Ты. Ты кончила?

— Нет, — соврала я.

Верочка понимающе улыбнулась, она опять меня раскусила.

— Тебе для начала надо усвоить три правила. Первое: никогда не носи ни джинсы, ни колготы, только расклешенные юбки и чулки; второе: если трусы то только стринги, хотя лучше, конечно, вообще без них, а то всякое в жизни может случиться. — Она обнажила свою шею и добавила: — Смотри, какими могут быть последствия.

Я посмотрела на её шею. Там зиял огромный шрам от собачьих зубов.

— А третье?

—