Санаторий

женщин вместе. Была бы только какая-нибудь одна, я бы обязательно пристроил своего лучшего дружка ей между ног. Лучше, конечно, тетке, ибо мамина попка требовала очень уж длительной подготовки, так что с ней, скорее всего, получилось бы «между ног» в самом прямом смысле. Дорогу в обитаемые места я таки нашел, все благодаря тому же мусору. Очень просто — где его больше — там ближе к людям. После мы еще побродили изучая местную природу, при этом тетка умудрилась порвать колготки, почему-то высоко, на бедре и шепотом матерясь долго пыталась подтянуть их так чтобы дырку не было видно из-под юбки. То, что при этом юбку она задирала до пояса и я стоял рядом ее не смущало. Зато смущало маму, не знающую о моих взаимоотношениях с ее сестрой. В конце концов я демонстративно отвернулся, чтобы не вызывать ненужных вопросов.

Вдоволь нагулявшись я вывел их к санаторию. Дальше наши пути разошлись — уставшие женщины пошли в номер к тетке, а я к себе. Набродившись за день по пересеченной местности, повалился на кровать и чуть не заснул. Однако до встречи с Олжасом оставалось чуть больше часа — с точки зрения поспать ни то ни се. Кажется, в какой-то момент я все-таки задремал, но ненадолго, оделся, зевнул и вышел на балкон.

Олжас был уже там.

— Я уже думал, ты опоздаешь... — нетерпеливо переминался он с ноги на ногу. — Пошли, сейчас начнется.

— А где она? — удивился я, заглянув к ним в номер и никого не увидев.

— В душе. Сейчас выйдет. — он понизил голос до шепота.

— Как у вас прошло? — так же тихо спросил я.

— Нормально. Я погулять предложил, она сразу согласилась.

— Ну-ну... Ты только не тупи. Не жди, пока она сама начнет, она уже и так достаточно сделала, теперь твой ход.

В это время его мать вышла из душа. Наше внимание переключилось на нее. Женщина была абсолютно голой. Тем не менее она свободно расхаживала по ярко освещенной комнате не испытывая ни малейшего неудобства. Поворачиваясь в разные стороны и нагибаясь она собирала свои разбросанные вещи, давая нам рассмотреть себя. Олжас шумно сопел рядом. Интересно, а поступила бы она так, если бы знала, что за ней наблюдает не только сын, но и я? Женщина принялась одеваться. Сначала трусики и лифчик закрыли самые интересные места. Потом она долго выбирала между чулками и колготками, остановившись на последних. Завершили дело легкая кофточка и свободная юбка чуть выше колена.

— Ну я пошел? — Олжас перевел дыхание, когда мать уселась перед зеркалом и взялась за косметику.

— А не рано?

— Не, я всегда в этот момент возвращаюсь.

— Ну иди. Ни пуха!

— К черту! — он взялся за ручку двери, а я отодвинулся за пределы окна чтобы исключить малейшую возможность оказаться замеченным.

Удивительно, но к беседке я добрался ни разу не заблудившись, хотя уже начинало темнеть, занял свой пост в кустах и настроился на ожидание. Наконец приближающееся шуршание