Санаторий

толчком загонял обратно, наваливаясь и прижимаясь лобком к попке. Мама громко дышала, вскрикивая при особенно грубых толчках. Ее рука между ног вновь пришла в движение, пытаясь компенсировать боль в заднице. Почувствовав приближение своего оргазма я перестал вынимать член, зато увеличил темп вдвое, благополучно оросив мамину прямую кишку.

— Не вынимай... — вдруг попросила она, когда я собрался освободить измученное отверстие.

Шевеление ее руки между ног усилилось и вскоре она кончила, несколько раз дернувшись и испустив громкий стон.

Я сполз в сторону. Мама вытолкнула из-под себя подушки и вытянулась рядом.

— Доволен? — вяло спросила она.

— Еще бы, мам! Так классно было!

— Не сомневаюсь.

— А тебе понравилось?

— Слушай, Костик, а давай мы сейчас тебе в зад ручку от моей расчески засунем? Сразу и узнаешь...

Ручка была, как я помнил, сантиметра два с половиной в диаметре. От мысли, что она окажется у меня в заднице я содрогнулся.

— Мам, ну ты как скажешь...

— А что? Я же терпела.

— Так у тебя все равно два раза оргазм был! Я заметил!

— Ну и что? Это я сама себе устроила, а ты тут при чем? Хочешь, я и тебе помастурбирую, когда расческу совать буду?

— Мам, как-то это для мужчины не очень... — я забеспокоился всерьез, очень уж она уверенно об этом говорила.

— Почему не очень? Педики всякие наоборот — любят.

— Я ж не педик!

— А ты разве пробовал? Вдруг понравится. С кем же тебе еще тебе первый раз попробовать как не с матерью?

Я сразу не нашелся что ответить. Мама, глядя на мое озадаченное лицо, не выдержала и рассмеялась:

— Да ...шучу я, шучу! Хотя по правде говоря, стоило бы так и сделать. Может после этого понежнее будешь. Попа, между прочим, болит. Учти, если до завтра не пройдет — будешь наказан.

Ну и ладно — думал я, засыпая — Главное самому анальную девственность сохранить.

Утром, несмотря на горячее желание узнать чем у Олжаса закончился вчерашний вечер я сначала позавтракал, собрал разбросанные по номеру вещи и только после этого вышел на балкон.

— А, это ты... — выглянул он когда я трижды стукнул ему в окно. — Сейчас выйду, оденусь только.

— Что значит «это ты?» — заинтересовался я — Что, мог быть еще кто-то?

— Да не, это я так — отмахнулся он — Я вообще сам к тебе собирался. Рассказывай давай!

— Чего рассказывать? Это ты рассказывай.

— Как чего? Ты же вчера наблюдал! Как оно со стороны?

Я честно раскрыл рот, собираясь изложить ему в подробностях свое видение ситуации, но потом задумался — а надо ли? Ведь в результате все равно вышло неплохо для первого раза. Поэтому ограничился коротким:

— Ну, в общем, ты все правильно сделал.

— Правда?

— Ага.

— А что ж она потом меня оттолкнула?

— Ну это я виноват... нашумел, спугнул. — признался я.

— А-а-а-а... — Олжас успокоился и затараторил:

— А я сначала думал-думал с чего начать... а потом смотрю...

Я слушал его вполуха, ибо сам наблюдал все его мучения.

— ... тогда я р-р-раз руку туда!