МЮРИЭЛ или итоги работы победившей похоти. Глава 17

ему об этом. Я сказала — просто чтобы завести его, — что он скоро отдаст свои запасы Сильвии.

— Не говори так! — умолял он меня.

— Знаешь, она заставит тебя много и часто кончать, — поддразнила я. Его глаза были полны мечтаний, ягодицы дергались.

— Ты не сделаешь этого, Мюриэл, ты не можешь сделать!

— Тогда будь хорошим мальчиком и отдай все мне, а я дам тебе кое-что взамен. Ее киска будет теплой и тугой, она глубоко засосет тебя и...

— Агхххрр! — заурчал он. Лишь немногие мужчины могут устоять перед эротическими словами, когда их мастурбируют. И Филипп сейчас не является исключением, хотя когда-то и считал себя таковым. Его член сильно пульсировал, выбрасывая молочно-кремовые струи. Склонившись к моей руке, они забрызгали мое запястье.

— Ммм... Ммы... Мму... Мюриэл! — застонал он и излился еще больше, после чего обмяк. Я дала ей немного попузыриться, а потом вытерла пальцы о полотенце.

— Тот, кто дает, должен и получать, — сказала я, залезла в ванну, приподняла нижнюю юбку и опустилась своей требовательной киской на его рот. Сначала он держал губы сомкнутыми, но потом я взяла его ослабевший член и снова начала его ласкать.

— Филипп, не капризничай! — отругала я его. Теперь я его раскусила. Он обожает, когда с ним так разговаривают, хотя при свете дня может это и отрицать. Я изогнулась еще сильнее и заставила его рот широко раскрыться, чтобы его губы оказались по обе стороны от моих половых губок.

— Это называется водные игры, — сказала я, хотя никогда раньше не проделывала ничего подобного.

Я на мгновение задержалась, а потом начала фонтанировать. О, какой был золотой дождь, с силой хлынувший ему в уста! Он захлебывался, булькал, задыхался. Я удерживала его на месте весом своего тела, его пятки барабанили по дну ванны. Но на этом я еще не закончила.

— Ну разве это не прекрасное вино? — рассмеялась я и угостила его еще одним потоком — слегка приподнявшись, я дала возможность струе излиться вокруг его лица, золотые брызги и капли искрились на его коже, извлекая из него еще более сдавленные и мучительные звуки.

Я встала и вылезла из ванны, оставив его там мокрым и отплевывающимся. Мое порочное деяние было закончено. Меня тоже охватил этот странный и извращенный трепет. Я бросила полотенце на его обмякшее, мокрое тело, и велела ему принять ванну и лечь спать. Такие вещи всегда лучше всего резко обрывать. Этому я научилась с Филиппом, и не сомневаюсь, что так же следует поступать и с другими мужчинами, оказавшимися под женским каблуком.

— Я тоже должна омыть его, — сказала Джейн, которая часто повторяет за мной все мои действия.

— Думаю, теперь он этого ждет, — сказала я, уверенная в том, что это правда. Я думаю, что Филипп не мог раньше успешно проявлять себя с женщинами и что, сам того не осознавая, он желал скорее быть покорным им, чем покорять самому. В своем смятении он чувствует себя счастливее,