Первый раз Мари

Несколько мгновений она не могла ни думать, ни что-то делать, она просто стояла в багровом тумане, а мир плыл вокруг неё, то сжимался, то сокращался. Ей доводилось видеть подобное у других, но сама переживала это впервые. Но незнакомец ещё не получил своего, он продолжал двигаться не меняя своего темпа. Лакеи и служанки в парке, лежали на траве без сил, а Мари все ещё оставалась в плену английской рамы и того, кто бесстыдно пользовался этим, вгоняя в служанку свой упругий горячий поршень.

— Ах, вот ты где, негодница!

Мари вздрогнула, внизу, у башни стояла экономка Монблан, её тяжелый насупленный взгляд не сулил ничего хорошего.

— А ну спускайся немедля! Тебя ищет госпожа, а ты тут прохлаждаешься?!

К счастью экономке не было снизу видно незнакомца, лишь раскрасневшееся веснушчатое лицо Мари.

— Да, мадам... — сумела только выговорить горничная под мощным напором сзади, — я уже иду, мадам!

Незнакомец резко дернулся и мелко задрожал. Мари почувствовала, как он вынул свой жезл, и нечто горячее и липкое брызнуло ей на обнаженные ягодицы, потекло по ноге.

— Умоляю... Поднимите раму — сказала Мари ему тихо. Но ответом ей были удаляющиеся шаги. Что же теперь делать? Как ей быть? Неужели она застрянет здесь и будет найдена в таком виде экономкой или иными слугами? Нет! Только не это! Мари напрягла все свои силы, дернулась назад, царапая кожу о проклятую раму. Ещё мгновение! Свобода! Мари с трудом выпрямилась, чувствуя боль в спине, рама со стуком опустилась вниз. Мари опустила задранную юбку и пошла по винтовой лестнице вниз, держась за поясницу. Интересно, кто это был? Кто-то из лакеев? Кучер? Кто-то из гостей замка? Кто? Но ответов на эти вопросы не было. Можно было с уверенностью сказать лишь то, что это были не Пьер и не Раймон.

Экономка что-то кричала на неё, брызжа слюной, но Мари её не слышала. Она все вспоминала произошедшее. И это казалось ей каким-то странным сном, что бывало тревожили её по ночам. Доктор Дюмаж говорил, что подобные сны следствие её девственного состояния. Если так, то больше они её не потревожат.