Санаторий

Он был одинаково толстый по всей длине включая головку, я не сразу разобрал где она заканчивается и начинается остальное. Причем толщина его сделала бы честь не только подростку, но и взрослому мужчине.

Между тем женщина прошлась по стволу губами, слегка отодвинула голову, пригнула член к животу и взяла его в рот. Олжас снова вцепился в сиськи заставив ее застонать. С трудом дотянувшись до пояса на ее халате он развязал его и откинул полы в стороны. Как я и думал никакого белья на его матери не было. Однако дотянуться до ее промежности из такого положения Олжас не мог. Заметив его попытки, женщина перестала сосать и избавившись окончательно от халата легла на спину, потянув его на себя. На мгновение передо мной мелькнули между широко раскинутых ног полускрытые растительностью толстые выпуклые половые губы, но их сразу же закрыл своим телом Олжас. Я видел выглядывающее из-за его плеча лицо матери, напряженное, ожидающее события, в корне меняющего их жизнь. Вдруг глаза ее округлились, резко диссонируя с остальными казахскими чертами лица. Вот и свершилось — понял я — Он уже в ней. Его зад несколько раз хаотично дернулся, но потом начал ритмично раскачиваться.

— Ой!... Ой!... Ой!... — донесся до меня на фоне бубнения телевизора и скрипа кровати странно высокий голос его матери.

Ну вот он своего и дождался. — грустно подумалось мне. — Больше я ему не нужен. Они теперь, наверное, вообще из номера только поесть будут выходить.

— Ко-о-ости-и-ик! — услышал ...я мамин голос.

Она вернулась и не обнаружив меня в номере выглянула на балкон. Видимо, ее заинтересовало мое неподвижное стояние напротив чужого окна и сейчас она пробиралась ко мне, неловко перелезая через перегородки. Я сделал ей знак чтобы молчала.

— Чего ты тут? — прошептала она, приближаясь и заглядывая в окно. — О! Вот оно, оказывается, в чем дело...

Мы некоторое время разглядывали шевелящийся между женских ног Олжасов зад, слушая ойкание его матери. Я сначала не понял почему маму не удивляет половой акт между матерью и сыном, но потом догадался что ей в такой позиции опознать их нелегко. Только когда Олжас кончил и скатился со своей матери моя удивилась:

— Костик, это же друг твой, правильно? А это с ним его... его...

— Мать его. — закончил я за нее. — Ма, чего ты так удивляешься? Мы же с тобой тоже...

— Ну мы это мы... — растерянно сказала она — Я думала, мы редкое исключение, один случай на миллион. И то себя ругаю. А тут, оказывается, рядом еще такие же.

— Ма, ну ты посмотри на это отстраненно. Вот есть парень, ему в его возрасте хочется трахаться аж зубы сводит. Есть женщина, ей без секса тоже несладко. А в этом долбаном санатории ни для нее ни для него даже ни одной подходящей кандидатуры нет! Ну почему бы им не помочь друг другу?

— Так ведь мать и сын же...

— А ты не думай об этом. Просто