Русская Эммануэль. WALKING STREET. Часть 6

короткой юбки. Местоимением МЫ он как бы привлекал девушку себе в союзники.

— Куда? Не поняла? — хотя Ли́са сразу догадалась куда клонит её спутник, но предпочла изобразить из себя простушку.

— Вставим в клитор, — выдавил он, не решаясь взглянуть ей в глаза.

— В клитор? — Аля почувствовала неприятное покалывание в промежности, будто ей сейчас проделывают там дырку.

— Да, будет очень красиво смотреться, поверь.

Этот камень просто создан для украшения твоей киски.

— А чем тебе моя киска не нравится? — Алисе понравились его слова.

«Да, моя киска может, и должна, наконец, блистать!» — эта мысль возбудила её.

— У тебя отличная киска, самая прекрасная киска в мире. И такой бриллиант требует хорошей оправы.

— Наверное, ты хотел сказать наоборот, что моя киска будет хорошей оправой для этого бриллианта.

— Да, изумительно хорошей!

— Даже не знаю, что сказать. Пирсинг — это ведь больно. И ты знаешь, что я не очень разделяю это странное стремление людей прокалывать у себя всё, что только возможно.

— Да, немного больно. Но красота требует жертв, к тому же камень изумительный.

— Ну хорошо, я согласна! — после показного раздумья, торжественно вымолвила Алиса, будто давая согласие выйти замуж.

— Вот и отлично, подожди пару минут.

Около десяти минут Демъен объяснял арабу, что ему нужно, рисовал образец, производил оплату...

— Всё, завтра утром будет готово, и завтра же проколем твои прелести, хорошо?

— Хорошо, — без энтузиазма произнесла девушка, уже представляя себя на операционном столе.

Но никакого операционного стола не было. Демъен договорился с немолодым тайцем из ближайшего тату-салона, что тот за небольшую оплату сделает всё как надо.

Вечером пара зашла в салон. Аля не могла налюбоваться на подарок, ей самой хотелось посмотреть, как она будет выглядеть с драгоценным камнем в интимном месте. Весь день её преследовало лёгкое беспокойство, ни сосков, ни пупка, ни половых губ она никогда не прокалывала, и немного побаивалась этой процедуры.

— Таkе оff уоur раntiеs аnd sit in а сhаir (еng. — Пусть сядет в кресло и снимет трусики), — Таец совершенно не говорил по-русски, что встречается нечасто, ведь русские составляют довольно внушительную часть клиентов этого бизнеса.

— Он сказал, чтобы ты разделась и села вон в то кресло, — Демъен выступал в роли переводчика. Правда, переводил довольно вольно, как считал нужным.

Алиса замялась. Потом, словно обречённая на казнь, расстегнула и сняла юбку, и стянув майку, медленно подойдя к кожаному стулу с железными ручками, села.

Таец ошарашенно смотрел на голую русскую туристку, совершившую этот странный поступок.

— Рlеаsе, Mеmе, — татуировщик быстро пришёл в себя и поставил два табурета — опоры для ног клиентки.

Аля раздвинула ноги. Ей стало интересно, она внимательно следила за поведением ещё одного мужчины, увидевшего её голой.

Девушка не боялась гинекологического кресла, не боялась людей в белых халатах, но это был не доктор и даже не студент медик. Это был обычный таец, который, даже не надев резиновых перчаток, ковырялся в складках её влагалища, что-то измеряя и отмечая фломастером. От его прикосновений было щекотно,