Смотровая в кладовке. История 2: Частные уроки музыки

до предела, повернулась в мою сторону. Я и крякнуть не успел от неожиданности, продолжая надрачивать готовый вот-вот взорваться пенис. Он и взорвался, и сперма стала стрелять прямиком туда, в щель между приоткрытой дверью и косяком, и падать на керамическую плитку пола в ванной.

Сказать, что это был один из лучших оргазмов в моей жизни — ничего не сказать. Я кончал, и мне было все равно — что на меня смотрит обалдевшая женщина, которая от удивления даже не сообразила прикрыться. Все равно, что это аморально, что она замужем, что уроки с ней теперь накрылись медным тазом и мое имя навеки покрыто позором. Я эякулировал, сдавливая мошонку и массируя пространство между яичками и анусом, прямо и открыто смотря на эту голую красивую женщину, на ее сочные молоконосные груди и покатые бедра, на ее лицо, одновременно молодое и опытное, такое серьезное, один взгляд на которое вызывает блаженство.

Мне казалось, эта смесь позора и удовольствия длилась бесконечно долго. Но в конце концов, когда последняя порция семени была сброшена, и приятная слабость разлилась по всему телу, женщина вдруг развернулась, отошла так, что скрылась из виду. Через пару секунд в дверной проем высунулась ее чудная ручка, держащая сразу все вещи — платье, колготочки, трусики и бюстик.

Ирина позвола меня и попросила отнести вещи на обогреватель. «Неужели она не заметила все это, и я вся надумал? Да, и как она могла не заметить сперму на плитке?» Ответ пришел ко мне мгновенно, и он был окрыляюще прост. Женщина сняла линзы перед душем. И все, что происходило за дверью, виделось ей мутным, размытым пятном. Также не видела она и следов моей спермы на плитке. Облегчению не было предела.

Я, конечно же, забрал у нее вещи, с удовольствием обнюхав трусики. Редко такое бывает, но член мой встал снова буквально через минуту. Сначала я развесил вещи на обогревателе, но потом просто обезумел, и надел на себя эти розовые трусики, обмотав возбужденный пенис ее колготками. Понимал, что если обкончаю колготы — будет полный крах, но все же не мог упустить такую великолепную возможность. Поскольку шторку в душе я снял, научившись на прошлом грустном опыте, теперь мне из моей кладовки было видно все-все.

Я видел умопомрачительный строгий рот, видел, как она языком ловит капли воды и улыбается при этом откровенно и просто, как девочка. Без никакой задней мысли. Видел, как ее груди в наклоне почти касаются коническими сосками пола и пена, обтекая их со всех сторон, сбегает вниз, в водосток. Видел, как тщательно она моет свой анус, боясь повредить нежную кожу длинными крашеными ноготками. Видел, как она надраивает гелем для душа свои гладкие хорошо сбитые ножки, такие аппетитные карамелизованные леденцы, которые я мог бы обсасывать бесконечно. Это была Ирина, тридцатипятилетняя замужняя женщина, богатая, умная, сильная и абсолютно обнаженная. Моя ученица, попавшая под дождь, совершенно не подозревающая о том, чем я сейчас занят