Зарисовка «Лилиан и Пуффа14»

— И что ты думаешь?

— Насчёт него? Красивый.

— Красивый?

— Отличная задница, пухлые губы.

— Понятно.

— А что, хочешь мне его отдать?

— Не знаю... Он чист.

— И в чём проблема?

— Не уверена, хочу ли лишать его этого.

— Лишать... какое интересное слово. Звучит так, словно он что-то имеет.

Впервые отворачиваю взгляд от окна и смотрю на своего собеседника.

— Имеет?

Беловолосый мужчина сидит напротив, в высоком кресле и с интересом разглядывает меня сквозь прозрачные стенки бокала.

— Что же реально имеет этот твой... П. О. Т. Ч.?

— Имя, судьбу, душу, жизнь...

— Имени ты его лишила, судьбу украла, душу пленила, а жизнь — подвесила над пропастью.

Прозрачное вино в бокале отблёскивает перламутром и лазурью. Свет звёзд попадает сквозь тонкие белые занавеси в комнату. По каменным плитам скользит лёгкая снежная позёмка.

— Это плохо?

— Определённо не хорошо, если ты об этом.

Отставляет бокал, встаёт, обходит кресло, запускает руки в мои волосы. Закрываю глаза.

— Мы с тобой плохие, Пуффа.

Холодные пальцы касаются кожи, натягивают пряди, выгибая голову назад.

— Я не плохая.

Натяжение усиливается и щекочущая боль, словно вода стекает по лицу. Губы распахиваются, выпуская горячее дыхание.

— Плохая.

Новый прилив боли, и холодные ледяные губы обдают мою шею морозом.

— Жестокая.

Длинные пальцы обхватывают шею, каменные зубы касаются нежной кожи.

— Одинокая.

Поцелуй, острый и колючий как стрела обжигает плечо и заставляет вскрикнуть и распахнуть глаза. По руке тонкой струйкой стекает золото.

— Прекрати.

— Нет.

Зубы впиваются выше, а руки по-хозяйски шарят по обнажённому телу.

— Прекрати, я сказала.

Мужчина хищно облизывается и в следующий миг настоящая сильная боль раскалывает мир напополам, а комната летит куда-то вверх. Удар. Цветные огни.

— Мммм...

Внезапная тяжесть опускается на грудь. Челюсть сжимают сильные пальцы.

— Женщина — это такая дрянь, ты бы знала.

Открываю глаза. Комната кружится, но облик беловолосого можно различить, даже в ночи.

— А ты такой ублюдок, Лилиан.

Наклоняется, медленно проводит языком по моим разбитым губам, улыбается.

— А вот это уже лесть.

Через силу смеюсь. Неисправим.

— Вообще-то, я пришла к тебе за советом. И ещё... отдохнуть.

Снова поцелуй. На этот раз в губы. Сладкий, сильный, страстный, глубокий и очень быстрый. Отстраняется. Хочется ещё.

— Лилиан...

— Побью.

Минута. Вторая. Спину замораживает задувающим ветром. Выдыхаю пар изо рта.

Ещё один поцелуй. И он отличается. Спокойный, тёплый, умиротворяющий, искристый и... ласковый. Так целуют возлюбленного, а никак не любовника. Ветер больше не чувствуется.

— Я...

— Заткнись мышка, я думаю.

Третий поцелуй. Но теперь, это уже становится похоже любовь. Тела сплетаются. Глубинный холод мужчины обволакивает и затормаживает. Прозрачный лёд покрывает кожу тонким, хрустальным слоем. Ледовик растворяется в моём тепле, в моём золоте, мыслях. Замораживает, останавливает, усыпляет...

Двенадцать секунд короткой комы совпадают с ударами сердца, и время снова втекает в жилы, заставляя открыть глаза и тихо зарычать.

— С возвращением. Отдохнула?

— Сволочь.

— Смерть, даже короткая — это всегда прекрасно, чтобы ты знала.

— Сгинь.

— Но ты у меня дома.

— Ррр...

С трудом переворачиваюсь на бок, смотрю в окно. Там, всё ещё зимняя ночь. Холодно. Мерцают звёзды. Ветер несёт снежную крошку и