Про завод. Эпизод первый

Мельник, Георгий Владимирович — останьтесь!
Встав из-за стола и, обходя его кругом, начальник спросил — Что за проблема со спиртом, для протирки пресс-форм, на участке твёрдого сплава?

Мы ответили одновременно:
— Не хватает! — Мельник.
— Есть норматив! — я.
Начальник понимал, для чего не хватает спирта; но, к концу года, весь спирт должен быть использован и, если будет остаток, на следующий год норма будет урезана на количество остатка.
— Ты мыть их в спирте собираешься? — спросил начальник, с усмешкой взглядывая на Мельника.
— Зачем мыть? Хотя... — Мельник крутанул головой — Разумное предложение. А нельзя рацуху оформить? — теперь уже оба, ухмыляясь, смотрели на меня.

Взглянув на часы, начальник схватил со стола ведомость и, направляясь к выходу из кабинета, бросил — Георгий Владимирович, разберись. Норматив, наверное, ещё до войны писан.
Мы зашли в техбюро, и я достал типовую инструкцию на протирку деталей пресс-форм спиртом.
— Всё очень просто: берёшь ватку и протираешь — сказал я Мельнику, заглянув в текст.
Он усмехнулся — Смотря, какую ватку взять? — и, разведя руки, добавил — И полведра не хватит.
Норму я пересчитал, добавив наружные поверхности пресс-форм, протирать которые спиртом, было совсем необязательно. Норматив увеличился почти в два раза и довольный Мельник, расписавшись на листочке с расчётами, ушёл на участок.
На следующий день, на планёрку, Наталья Викторовна пришла в затемнённых очках.

Все, кто разговаривал с нею, старательно отводили глаза в сторону, а я никак не мог понять, почему?

День был солнечный и затемнённые очки, вроде бы, были к месту. Хотя, не на планёрке же?

Всё стало ясно, когда, после планёрки, я зашёл в техбюро.
— Сволочь! Гад! Скотина! Кказёл! Он мизинца её недостоин, тварь такая, алкаш конч... — не закончив тираду, Малькова замолчала и села за свой стол.
Рассказав, вкратце, о том, что обсуждалось на планёрке и какие изделия выходят на аварийные позиции, я вышел из техбюро, спустился в цех и пошёл в туалет.

Двери, мужского и женского, туалетов были рядом и, когда я подошёл к мужскому, из женского, оправляя юбку, вышла Елена Дмитриевна, конструктор, работающая у меня в техбюро.
Встав между мной и дверью в мужской туалет и, приблизившись ко мне почти вплотную, спросила — Ты слышал, как она ругается?
— Да, Малькова! — заметив моё недоумение, добавила она.
И, понизив голос, и прижимаясь ко мне своей большой грудью, рассказала, что Наталью Викторовну вчера побил муж, приревновав её по пьяне к очередному столбу.
Она бы ещё долго говорила, но я, обойдя её, толкнул дверь в туалет.
— Ну, иди! — милостиво отпустила она меня, и пошла, покачивая широченными бёдрами.
— Чему вы улыбаетесь? Ааа! Да, вы не ошиблись: в командировку полетел я.